logo

blackpost

поэт - философ - музыкант

Youtube Instagram

часть V. Тайга

Глава 1

Сентябрь – самый удобный месяц для путешествий в тайгу. Ещё не холодно, но насекомые уже выполнили все свои летние дела и заснули. Так что получаешь одни удовольствия. Разумеется, это личное мнение.

Оружие не взяли по принципиальным соображениям. Охотники мы, ни какие, да и не собирались зверюшек убивать. Как-никак, в священный лес идём. Ну, а для самообороны есть нож да топор.

Стараемся держать необходимый темп. Нужно ведь засветло приготовиться к ночлегу в запланированном месте. Всё хорошо. Но чувство беспокойства не покидает с самого начала. Почему-то, вдруг с сожалением подумали, что надо было взять с собой что-то посерьезнее ножа и топора.

Неуютно как-то, вдруг, стало в лесу без этого. Кажется, кто-то преследует. Если бы мы являлись обычными путешественниками, то могли бы предположить, что местные разбойники имеют к нам интерес. И, хотя, такой вариант тоже рассматривался, всё же, уверенность в том, что это именно враг нарастала с каждым часом.

А может, это обычный приступ осеннего беспокойства? Но проверить не помешает. По ощущениям, разделяло нас не менее пяти километров лесной тропы. Двигались они уверенно, значит, знали, что нас только двое.

Так, методом изменения скорости нашего движения, постарались определить темп, с которым нас преследовали. Это сделать не сложно. Замедляешь шаг и сравниваешь уровень ощущений надвигающейся угрозы.

Шли преследователи резво, но размеренно. Можно подумать, что не намерены нас перехватывать в ближайшее время. Может, дадут дойти до цели?

Так и двигались к месту запланированной стоянки.

– Что же предпринять? – вслух подумал я.

– Выбор весьма ограничен, – спокойно сказал Ика.

Решили отклониться от тропы, чтобы снять все сомнения относительно намерений преследователей. Но отклониться в тайге от тропы не просто. Идти по бурелому то ещё удовольствие. Да и идти абы, куда не хотелось.

Я посмотрел на карту и понял – это знак.

– Недалеко есть лагерь. Некие люди устроили несколько лет назад на базе заимки целое поселение. Завели хозяйство, лошадей, – сказал я.

– Да-да. Мы собирались на обратном пути заглянуть к ним, – продолжил Ика.

Теперь же решили навестить их и проверить реакцию преследователей. Шуметь те вряд ли станут, не в их интересах. Народу там достаточно. Будет время понять их намерения.

Развилка, где нужно свернуть в лагерь, судя по карте, через пару километров. Потом ещё километров восемь до лагеря. Что бы успеть до темноты решили пробежаться.

Дотемна всё же не успели. Солнце село как-то неожиданно. Или уже вошли в такое состояние, что пространство вокруг стало меняться. Так или иначе, в лагере к нашему прибытию уже палили костры и распевали песни.

Мы спросили, можно ли переночевать. Один парнишка с саблей на боку показал, где тут что.

– Переночевать, конечно, можно, но сначала, просим по обычаю отведать ухи у костра, – объяснил он.

Сопротивляться не стали, с утра ничего не ели. А уха оказалась просто волшебной.

К ухе, как и положено, подавали чарку. Приняли с благодарностью, да не одну. Как-то само собой забылось то, что беспокоило целый день. Стало спокойно и легко на душе.

Пели всякие песни.

– Да, если тут каждый вечер так, то понятно, что сюда часто заглядывают путники – предположил Ика.

– Ага, и те, не за нами, а сюда направляются. И мы напрасно на них грешим, – рассудил я здраво.

Чёрным вороном, в небо синее

Полетит душа, да не сдержать.

Речкой тихою, да вдоль берега

Время потечёт, да не догнать.

Быстрым соколом в степь бескрайнюю

Устремится дух, волю пить.

Ветром ласковым, да над сопками

Сгонит тучи он слёзы лить.

Волком загнанным, да не сломленным

Тело бросится на костёр.

Предки мудрые ждут за кромкою,

Собирают всех на разговор.

Песня вечная в голос просится,

Да над полем, да над рекой.

Перемелется, да перебесится,

Да затихнет в траве сырой.

Дальнейшее помнится смутно.

Глава 2

…Много, очень много спящих прямо в седлах воинов в полном вооружении. Доспехи из червлёного золота, ткани черного цвета – чалмы и плащи. Кони, все как один, вороной масти. Стоят, плотно прижавшись друг другу, совершенно ровными рядами. Всё окружено высокой стеной со всех сторон.

Лица скрыты под забралами. Почему они спят? Возможно это плен. Как долго они здесь? Я разбужу и освобожу их. Да, я вспомнил, это мое войско. Они ждут сигнала к последней битве. Я даю им сигнал. Я бужу и зову их…

…Это был очень древний город, его имя Бам, что на персидском, значит крыша. Он простоял без разрушений в сейсмоопасной зоне не менее четырех тысяч лет, и вот в одну ночь разрушен целиком, почти все жители погибли. Мертвых накрывали черной тканью…

…Воины пришли. Они услышали зов, и теперь они здесь. Им нужно время, чтобы освоится и изготовиться к битве.

Может быть, опустевшие города так же проводили через себя воинов?…

Проснулись в добротной избе, в удобных и мягких кроватях. Девушки позвали нас трапезничать. Но сначала пошли искупаться.

В трапезной поинтересовались, много ли вчера прибыло гостей. Оказалось, что только мы. Вот так-так. Где же преследователи? Пошли дальше сами или притаились?

Народ упражнялся в стрельбе из луков. Бился на саблях и тренировался с другим оружием. А кто-то занимался верховой ездой.

Напросились на прогулку верхом. Получили сапоги и двух лошадок. Дали конечно и провожатого. Про деньги разговор никто не заводил, да и мы как-то забыли спросить.

А прогулка нужна, чтобы проверить, где преследователи. Может, и нет их, и не было. Уж слишком тут спокойно.

Провожатый уверенно держался в седле. Крепкий парень лет двадцати. Волосы длинные, косоворотка, сапоги, шаровары и сабелька на боку. Тут у всех какое-нибудь холодное оружие. У дам небольшие кинжалы на груди. Мужчины с саблями. Все с развитой мускулатурой, двигаются спокойно и уверенно. В общем, приятно на них посмотреть. Видать не только у костра время проводят.

Парнишка по дороге рассказывал, как они заготавливают на зиму продукты. Зимой тоже приезжают гости. Они всех так называют. Говорит, что таких лагерей уже несколько по всей стране. У каждого свои особенности. Есть и в горах и в поле. Все ездят друг к другу.

Охотятся так же, как деды и прадеды. Но в основном, конечно, живут рыбалкой. Собирают грибы, ягоды, травы, орехи, мед. Есть и огороды, и поля, и сенокосы.

Народ, не абы какой, просто так в лагерь не берут. Ещё и проверки, и посвящения всякие. В общем, далеко не просто к ним попасть. А чтоб кто уходил, такого ещё не было.

Управляет тут батька-атаман, кстати, ждёт к обеду. Ещё парнишка поделился сомнениями по поводу отсутствия других гостей. А нас они, выходит, ждали? Интересно. Ну да, что не делается, то к лучшему. Такая древняя мудрость.

Проехались до развилки. Никого не встретили и вернулись к обеду.

– Где же преследователи? – спросил Ика.

– Может быть, прошли развилку и теперь отдыхают на стоянке? – предположил я.

– Да туда-то мы не поехали. Неудобно опаздывать к обеду. Как-никак атаман пригласил, – резюмировал Ика.

В лагере уже закончились занятия. Все готовились обедать. Нас проводили в отведенную для нас гостевую избу. Дали умыться и переодеться в такие же наряды как у всех тут, кроме сабель, конечно. Волосы у нас длинные, будем не так выделяться, если что.

Одежда и обувь оказались добротными и удобными. Оделись, попили холодного кваса да пошли к атаману на обед.

Атаман занимал большую избу, хотя они там все не маленькие. Сложены из огромных ошкуренных хлыстов, так их, кажется, называют.

Тот же парнишка проводил к атаманской избе. Постучал в дверь, вошёл и доложил.

– Прошу, дорогие гости, – махнул ручкой.

По обычаю поклонились хозяину. Атаман ответно поклонился, пригласил широким жестом к столу. Так сказать, чем бог послал. В общем, отобедать, хлеб-соль разделить.

Батька выглядел соответственно званию. Величать его просил по-простому – Батька. Мы, соответственно, тоже по-простому назвались – Карашейх и Ика. Ну, так захотелось. А если хочется чего, то лучше это желание послушать.

На столе квас, медовуха, еды всяческой тоже достаточно. Стол широкий, лавки удобные. Еда вкуснейшая. Чего ещё желать вечным путникам. Так и наслаждались яствами и приятной беседой.

Говорил в основном хозяин. Но говорил как-то странно. Иногда казалось, что он отчитывается. Подробненько так, обстоятельно. Мы его хвалили. И было за что. Но всё ж таки гостям так не отчитываются. Может он нас с кем перепутал?

Ну да ладно. Если нас с кем и перепутали, так мы тут не причём. Мы простые путешественники, испросившие ночлега. А если тут такой ночлег, то мы не против. Пока, во всяком случае.

Эдак, не спеша, перешли к чаю, да ко всяким сладостям. На стол подавали две красавицы, да так ловко. Мы уж совсем расслабились. Но вот и чаю попили.

Думаю, сейчас атаман перейдет к делу. Да нам не привыкать. Мы во всяких ситуациях бывали. Послушаем батьку.

– Благодарим, Вас, за хлеб, за соль. Давненько нас так никто не потчевал. Хорошо Вы тут всё устроили. Смотришь, и сердце радуется. Неужели когда-то все так и жили? Чего ещё нужно человеку, чтоб быть счастливым? – сказал я.

– Может ещё, и будут так все жить. Ведь это правильно, – добавил Ика.

– И я так думаю. И всё для этого готов сделать, – поддержал атаман.

– Ну, Вы то, как раз и делаете и живёте. Вот все бы так, – польстил я.

– Уповаем на то. Ведь вы уже здесь. Значит всё не зря, – порывисто сказал атаман.

– Мы лишь вечные путники, исполняющие свой долг, – сказал Ика. Молодец, нужно чтобы атаман сам объяснился. Хотя, мы уже начали догадываться, что будет дальше.

– За вами следят. Это люди от врага. Они хорошие воины, но по вашему слову мы освободим их души. Ведь сегодня священная ночь битвы на горе, – торжественно проговорил атаман и обратился в слух.

– Если это достойные воины и по числу их шесть, то пригласите в гости. Воин всегда воин, на какой бы он ни был стороне. Могут пригодиться. Убить дело не хитрое, дадим им шанс сделать правильный выбор, – ответил Ика.

– А если решат встать на сторону врага, осознавая, что происходит, то пусть бьются на той стороне – нам больше славы, – добавил я.

– Да будет так, – атаман поднялся. – Слышать – значит исполнять.

Мы тоже поднялись. Ещё раз поблагодарили хозяина, и пошли отдыхать. Ночь, судя по всему, будет длинной.

Глава 3

Когда-то послеобеденный сон был обязателен для всех. Вот и решили вспомнить старое. Пара часов сна и ты свеж и бодр. А во сне заодно и обдумаем всё.

…Сразу оказался там. Сколько веков назад это было или это происходит прямо сейчас, для спящего это не имеет значения. С края скалы наблюдаю построение войска. Позади большой шатер чёрного цвета с золотой окантовкой. Передо мной долина заполненная воинами, построенными в соответствии с цветами их одежд.

Белые, синие, красные, желтые, зеленые и, конечно, черные полки. Все верхом на конях соответствующей масти. Чёрным и белым просто с выбором масти, другие же подбирали коней близких к их цвету, но одинаковых.

Вооружение однотипное, пики, сабли, круглые щиты и луки. Из доспехов только легкие кольчуги и остроконечные шлемы с чалмой соответствующего цвета.

Предводители отрядов поставили свои шатры чуть позади моего. Шатры имели соответствующую окраску. Сами предводители сейчас рядом. Готовится смотр войск. До сражения ещё трое суток.

Три дня и три ночи до смерти. Таков обычай. Всегда собираться за три дня до битвы, после смотра начинается праздник, потому, что после битвы некому будет пировать. Останки, оплакав, предадут огню.

Никто не остаётся в живых, ни враг, ни мы. Так уж повелось. Только такой результат позволяет поддерживать статус-кво. В таких сражениях нет, и не может быть победителей. Это ритуальное жертвоприношение с обеих сторон. Оно необходимо. Это позволяет жить и бороться во всё остальное время.

Конечно, об этом знают немногие. Враг всегда надеется победить. Наших же воинов воспитывают так, что для них смерть в битве – это великая честь. К ней готовятся всю жизнь. Но она может и не случиться во время жизни одного поколения, тогда воины ищут других сражений.

Воин всегда готов умереть. Для него это нормальное развитие событий. Он убивает и может быть убитым. Он всегда рядом со смертью и если не будет к ней соответствующим образом относиться, то не сможет выполнять свой долг, свою работу.

Если же он хорошо выполняет работу, то и умирать ему спокойно. Ведь он знает, что с честью выполнил долг, исполнив предназначение. Иначе он должен был бы пойти в торговцы или в землепашцы.

Войска, отобранные для нынешней битвы, построены к смотру. Нам подвели боевых коней. Затрубили горны, забили барабаны.

Белый, красный, жёлтый, чёрный, синий, зелёный слева направо в таком порядке стояли войска.

Мы остановились по центру, все звуки смолкли. Все ждали моих слов.

– Через три дня на этом поле нам биться насмерть с главным врагом. Мы готовились с рожденья. Мы победим, как всегда. Смерти нет! Битва за Славу! Кровь за Любовь!

Все закричали ура, и я дал команду к торжественному маршу. С правого края начали двигаться колонны воинов. Мы отдавали честь. Барабаны и горны вновь заиграли марш.

В каждом отряде было по триста человек. Таков обычай…

Проснулись сами, свежими и довольными. Пошли к реке окунуться. Вода силу даёт, как впрочем, и огонь.

Ужинали в лагере всегда у костра, обычно ухой из свежевыловленной рыбы. Приодевшись в наши новые наряды, пошли мы к костру.

Поздоровавшись, присели с плошками горячей ухи на специально уставленные пеньки и стали ужинать.

После ужина, поклонившись закатному солнцу, слушали песни.

Как только на небе засветила полная луна, всё стихло. Все, молча, поднялись и повернулись к лесу.

Все мы стояли вокруг костра. Парни взяли заготовленные заранее факелы и зажгли их от костра. Получился полумесяц, открытый со стороны леса. Позади река и сам лагерь.

Глаза у присутствующих горели неземным огнем.

Глава 4

Все кого-то ждали. И вот из леса вышли три старца в белых рубахах с длинными седыми волосами и бородами. Они подошли к костру, поклонились в пояс огню, потом всем присутствующим. Все ответили им таким же поклоном.

Всё в полной тишине. Казалось, природа притихла в благоговении.

Краем глаза я увидел шестерых коротко стриженных, хорошо сложенных, молодых людей. Одетые, как мы, стояли они чуть поодаль по правую руку. Я понял, что это наши преследователи.

Они с благоговением смотрели на старцев, как впрочем, и все.

Старцы, в свою очередь, внимательно изучали их глазами. Потом, средний из старцев заговорил хорошо поставленным, приятным голосом.

– Сегодня ночь битвы на горе. Мы ждали вас и вы пришли. Вы сделали свой выбор. Дайте воинам оружие и доспехи.

Из-за круга вышли шесть отроков, неся перед собой доспехи и сабли. Поднесли к каждому из наших преследователей и, положив у ног, с поклоном удалились. Новоиспеченные воины взяли сабли и, вынув наполовину из ножен, приложились устами к клинкам. Потом не спеша облачились в доспехи. Все, молча, наблюдали за каждым движением.

Да, ребята преобразились, кольчуги сидели на них как литые. Они это чувствовали, да и все на них смотрели с нескрываемым восторгом.

Уж не знаю, как там наш атаман сумел их убедить, чтобы выбрали нашу сторону, но мы рады, что так вышло.

Однако, действие ещё не закончилось. Старцы направились к нам. Подошли, поклонились. Мы тоже, на всякий случай. Тут они вдруг преклонили одно колено. Все тут же повторили их движение. Средний старец сказал:

– Благословите нас. – И склонил голову.

Мы подняли правые руки, огонь в костре в тот же миг поднялся до небес, и запели все вместе:

Правь Явь, Славь Навь. Сквозь дым Вечность зрим.

Лед рек, Снег с гор растопил Наговор.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Запалили костры на крутом берегу.

Отворили пути, я по ним побегу.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Сотворили мосты от света до тьмы.

Я по ним понесу всю память свою.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Огонь до небес, притих дивный лес.

Как жили в раю, я песню пою.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Восторг да печаль, всем правит любовь.

Тот мир был хорош, его не вернешь.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Раз прошлого жаль, тоску на костер.

Рай строить в аду, вот наш приговор.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

Эй, пей да гуляй, да богов поминай.

 

Пока пели, у всех текли слезы, а лица светились неподдельным счастьем.

Но вот песня стихла. Все, одновременно со старцами поднялись и ещё раз нам поклонились. Мы так же ответили поклоном. Костёр горел с той же силой, освещая всё как солнцем. Это никого не удивляло.

Старший старец, мы решили, что он у них за главного, поскольку говорил всегда он, обратился к нам со следующей речью:

– Много лет мы храним ваши доспехи и оружие, дозвольте передать их вам для битвы.

С этими словами шестеро юношей поднесли с поклоном оружие и доспех. Но не положили как предыдущим товарищам на землю, хотя я знаю, что по обычаю оружие и деньги не передают из рук в руки, а стали ждать, когда мы возьмём всё в нужном порядке. Наверное, у них такой ритуал.

Доспехи из червлёного золота. Облачившись, с помощью этих же юношей, в кольчуги взяли свои шлемы, остроконечные и из червлёного золота, но обмотаны у меня черной чалмой, а у Ики фиолетовой, и на уровне лба у каждого камень. У меня рубин, у него изумруд. Камни засветились живым огнём, как только надели шлемы.

А вот оружие поднесли разное. Мне две сабли в ножнах соединённых одни над другими и кинжал, Ике одну саблю, кинжал и лук со стрелами.

Так мы, преображённые, стояли в кругу своих новых товарищей.

Все смотрели на нас горящими глазами и ждали. И мы запели песню:

Смерть врагу! Острый нож, пей кровь, бей в бровь.

Страх забудь, сильным будь. Стань в строй и в бой.

Дом пустой. Всё в огне. Война на земле.

Эй, слезы не лей, врага насмерть бей.

Потом, у могил с тобой погрустим.

Помянем бойцов, простим мертвецов.

Кто враг, кто друг – теперь один круг.

На небе, в земле все будем в огне.

Ты пей, ты бей, себя не жалей.

Хоть пой, хоть вой – последний наш бой.

Воодушевление нарастало. Казалось, что сейчас никто не сможет противостоять нам.

И тогда подвели прекрасных боевых коней. Конечно же, все были вороной масти. Сев в сёдла двинулись к месту битвы ведомые старцами и сопровождаемые жителями лагеря.

Верхом были только воины. Те шестеро и мы. Дорогу освещала полная луна, факелы и огромный костёр позади.

Не скажу, что дорога показалась длинной. Так или иначе, поднялись на невысокую гору по достаточно широкой тропе. На вершине большая площадка.

Сопровождающие вместе со старцами стали полукругом за нашими спинами. Мы же въехали в воображаемый круг. Было ясно, что это поле боя.

Глава 5

– Ика, будь позади и рази их стрелами. Пусть трое прикрывают тебя. Без резерва биться не разумно. А вы трое прикрывайте меня. Но не слишком приближайтесь, а то, когда я войду в боевой транс могу покалечить. Я буду основной силой. Так что не лезьте на рожон. Но контролируйте поле боя. Вдруг, они выкинут какой-нибудь фокус. И, если, я не справлюсь, то действуйте по обстановке, но не геройствуйте без нужды. Это ещё не последняя битва, – сказал я.

– Кара, ты тоже не геройствуй без нужды. Хотя, учёного учить – только портить, – ответил Ика.

Остальные воины, молча, склонили головы.

Ну вот, кажется, начинается. Окружающий мир начал меркнуть, зрачки мои закатились. В таком бою глаза только мешают. Реакция должна быть мгновенной или даже опережающей. Я отпустил повод. Боевой конь знает что делать. Теперь мы единое целое – два острых клинка, конь и я.

Враг материализовывался прямо на поле боя. Наверное, только в таких местах он мог быть таким, как есть, в других местах, и в другое время его тело не могло существовать. И хорошо. Надеюсь, мы этого не допустим и впредь.

Наверное, он был по-своему красив. Но теперь это не имело значение. Я не эстет. Я просто воин. Во всяком случае, в данный момент и в данном месте. И я рубил и колол. Со стороны это выглядело умопомрачительно. Сабли, как молнии рассекали плоть и доспехи врага. Кровь текла рекой, возможно, я был, как всегда, их главной целью и это хорошо. Мои товарищи по битве вряд ли смогли бы выдержать такой темп. Только Ика хладнокровно посылал свои стрелы с безупречной точностью.

Я не просто так оставил его в тылу. Стрельба из лука это только прикрытие того, что он делал на самом деле. Я не продержался бы без его силы. А он собирал ее со всей вселенной. И если бы враг переключил внимание на него, то пришлось бы тяжко. Так что, пока спасала такая невинная военная хитрость, а я ещё и стяжал славу великого воина. Такие вот мы умные.

Воины-товарищи с успехом и тщанием отвлекали врага, рассеивая его внимание. Главная битва велась в другом измерении.

Закончилось всё сильнейшей вспышкой света. Я выпал из боевого транса и осмотрел дело рук своих. Кровь, изрубленное мясо полу-рептилий полулюдей. Наши вроде все целы. Раны, конечно, есть.

Но если бы мы еще за несколько лет до этого не извели главного врага, разумеется, в другом измерении, там, где он себя чувствовал в безопасности, то сейчас было бы нелегко.

И вот рассвет. Все повернулись к солнцу и крикнули – ура! Три раза громко и протяжно. Получилось красиво. Мы героические, гора трупов врага, рассвет, благодарный и восхищенный народ. Надеюсь, нас покормят и нальют по чарочке.

Путь в лагерь прошёл незаметно. Всё было как во сне. Нам помогли сойти с коней снять доспехи и другую одежду. Отвели в натопленную баню. Попарили и помыли. Обработали раны. Усадили за стол, напоили, накормили, и спать уложили. И хорошо. Нужно было поспать и поспать хорошо. Сон для души, как баня для тела. Проснулся и чист, и свеж, и здоров.

Наступило утро следующего дня. Спали весь предыдущий день и ночь. Выспались. Солнце, кажется, стало светить ярче. На душе светло и немного грустно. Странное сочетание. Вроде бы всё правильно сделано, но что-то гложет. Где-то там глубоко, на дне души.

Неужели, не сможем найти какой-то вариант, кроме убийства. Ведь мы мудрые. Нужно подумать об этом, как будет свободное время. А пока, ждет дорога. Наша верная и вечная подруга.

Завтракали вместе с атаманом и новыми боевыми товарищами. За столом обсуждали план похода. Может это и правильная мысль взять этих ребят с собой. Ребята поделились планами их бывших хозяев на наш счёт.

Нас должны были тихо закопать в лесочке, после того, как найдём то, что нужно.

Оказалось, что начальство этих милых ребятишек раскопало в каких-то древних книгах много интересного про камни и про всю нашу историю. Узнали действительно много. Но ведь найти такие вещи может только тот, кто их оставил. Наверное, их начальники это прекрасно понимали и не стали повторять ошибки своих предшественников. Ну, да подавай им господь. Мы люди скромные и тихие. Посидим рядком да поговорим ладком и решим, как чудищ-юдищ перехитрить…

Глава 6

Гребли без остановки. Луна освещала реку. Красиво и тихо. Точно в сказку попали. Река не широкая, но быстрая. Скоро должны показаться перекаты. На карте водопадов не обозначено. Но кто его знает, нужно быть осторожными.

Плыли и ночью. Спали по очереди. Воду брали из реки.

Без происшествий и остановок прошло три дня и три ночи. На четвертое утро почуяли что-то впереди. Я сказал всем, держаться берега и соблюдать дистанцию. Похоже, впереди водопад.

Так и вышло. За очередным поворотом шум воды заставил выбираться на берег. Благо, что небольшая отмель позволяла встать на ноги. Размяв ноги, решили подниматься на скалы и идти к водопаду берегом.

Оба берега сплошная скала высотой метров тридцать.

Скалы сверху поросли такой буйной растительностью, что продвижение до водопада заняло полдня. Водопад впечатлял. Откуда здесь такое? Высота метров сто. Вернее глубина, а дальше опять тихий поток. Насколько же мы отклонились от начального пути? Но все уверенны, что идём в нужном направлении.

Спускались не спеша. Слишком опасные тут скалы. Любой камешек с виду кажется прочным, а наступишь чуть и посыпалось. Внизу перекусили и в путь. Теперь решили, идя по реке, смотреть какие тут пещеры. Убежден, что нам нужна какая-то пещера.

Через день поняли, что нашли.

Вход в пещеру незаметен с воды, тем более нельзя её обнаружить с берега. Просто я почувствовал, что нужно раздвинуть эти кусты, и увидим вход. Так и сделали.

Продвигались на лодках. Светить нечем, но мы, всё же, видели или вернее чувствовали стены, и ощущали правильность движения вглубь пещеры.

Ещё поражала абсолютная тишина, даже поднимающиеся и опускающиеся вёсла не производили звуков. Совершенный покой, и счастье нахлынули и затопили.

Не могу сказать, сколько прошло времени, наверное, можно так двигаться всю оставшуюся жизнь. Да, таким местам не нужна никакая охрана. Здесь любое живое существо впадает в состояние транса, и не о каких агрессивных действиях помышлять совершенно не способно.

Но, всё когда-нибудь заканчивается. Впереди показался мягкий, и какой-то очень теплый нежный свет. Сердца готовы выскочить из груди и полететь на этот свет. Тем не менее, мы спокойно и равномерно гребли, наверное, не хотели спугнуть это состояние.

Медленно вплывали в огромный подземный зал. Стены сами излучали свет. Дух захватило от восторга. Мы и сами стали светиться изнутри.

В центре зала на поверхности воды стоял седой, высокий старец в одежде из белой материи. Стоял он, облокотившись на посох, и наблюдал, наше приближение.

Остановились, окунувшись в синюю бездну его глаз. Так простояли целую вечность. При этом он смотрел в глаза одновременно всем.

Не было ни страха, ни удивления, мы изучали друг друга. Рассказывали кто мы, почему сюда пришли. Конечно же, каждый говорил своё. А он слушал, как любящий дед своих загулявших внуков. Слушал, и глаза его теплели и наполнялись слезами. Вот слезы уже покатились по щекам, по бороде, стали падать в воду с оглушительным звуком, эхо от ударов разносилось по всему залу и, отражаясь от стен, превращалось в равномерный гул.

А мы, тем временем, продолжали изливать душу. И из наших глаз потекли слёзы. И слёзы эти делали взгляд чище, зрение острее. Как будто крылья вырастали за спиной. Казалось – из наших глаз текли тающие под взглядом деда льдинки. И мы увидели мир таким, как он есть. И так же вышло со слухом и обонянием, обострившимися до предела.

Теперь мы видели и слышали всё. Мы ощущали все запахи. Пришло понимание того, что всё в мире состоит из света и звука. Всё – колебания света. И звук тоже часть света, как и свет – часть звука. Всё сливалось и разливалось, сияло, сверкало, пело, играло и имело божественный аромат. Всё можно втянуть в себя, пропустить сквозь себя. Можно раствориться в этих красках, звуках и запахах. Можно ощутить колебания вселенной. Можно колебаться вместе с ней. Можно! Можно…

Это больше чем чудо. Это настоящая жизнь. Мы были одновременно везде и нигде. Во всех временах и вне времени. Да и что это, время? Нет никакого времени, есть вечность и бесконечность. И есть вечная и безграничная жизнь. Она была, есть и будет.

Но вот дедушка моргнул, и мы вновь оказались в огромном зале пещеры. Стихли все звуки, пропали запахи. Сердце забилось в груди.

Дед развернулся и пошёл по воде, мы двинулись вслед.

Грустно и тихо. Думаю, дедушка в благодарность за наши рассказы напомнил, что такое жизнь. И теперь грустно и ему и нам. Но никто не жалел.

Глава 7

Через какое-то неопределённое время мы достигли суши. Дед подождал, пока мы вытащим лодки на берег. Пещера закончилась долиной покрытой буйной и разнообразной растительностью. В полной тишине двинулись по тропе вслед за Дедом, почему-то пахло морем и соснами. Солнце светило, не паля.

Дошли до поляны. Дед, мысленно, дал нам знак, стать тут лагерем и ждать до завтра.

Молча, собрали сухих веток для костра. Кострище сложено из камней, но видно им давно не пользовались. Рядом с поляной ключ с чудесной водой. Так же без слов заварили чаю и сели вокруг костра.

Каждый думал о своём.

– Некоторые народы, когда клянутся сохранять тайну, говорят – могила. Другие в такой же ситуации говорят – в колодец, – сказал я, ни к кому не обращаясь.

– Это, чтобы мы не забывали о том колодце, который стал нам могилой. Наверное, все клятвы по сохранению тайны обращены к нам или касаются именно той нашей великой тайны, – развил тему Ика.

– Ты имеешь ввиду, что клянутся самым дорогим? – спросил я.

– Да. Поэтому имя – это малая форма клятвы, сокращенная, а имена – полное. Для полной клятвы нужны все имена. А все имена записаны на солнце, – ответил он.

– А если учесть, что имя это судьба? – подключился к беседе старший из наших товарищей.

– Узнаёшь или получаешь имя – запускаешь программу судьбы и исполняешь свои клятвы, – пояснил Ика.

– И как же узнать, или получить своё имя? Ведь подразумевается не то имя, что дают при рождении? – спросил один из товарищей.

– Придёт время, когда все узнают свои имена, – ответил Ика.

– Когда же придёт это время? – сформулировал общий интерес старший группы.

– Когда наступит час последней битвы, – ответил Ика.

– Именно так мы и узнаем, что пришло время последней битвы, – подвёл я итог.

Все задумались о своём, попили чаю. Солнце закатилось за горизонт, в сумраке начали появляться звёзды. И тут старший группы озвучил, судя по всему, итог своих размышлений.

– А для вас каждый раз битва последняя? Вы ведь знаете свои имена в каждое своё рождение?

– А ты как думаешь?

…Плыву сквозь Солнце не чувствуя жара и преображаясь в того, кем когда-то был.

В чернёных золотых доспехах, с кривой саблей, на голове тюрбан (хатта) с рубином. Тело наливается мощью. Всё ненужное сгорает. Я счастлив, снова стать собой. Я полон сил и света. Сливаясь с бесконечным космосом, выплываю из Солнца, выбираю новую цель. Ту красивую планету, что справа от Солнца.

Полёт короткий, приземленье, песок. Ждёт у колодца конь. Смотрю окрест, мне всё ласкает глаз. И солнце не палит, хотя в зените.

Но в путь пора. В колодец кинул взгляд. Вот я внутри. Подземный коридор, дверь, знаки солнца, и ключа, и надпись: «вошедшему вспять нет пути!»…

Я снова наверху и солнце тоже. Сажусь в седло.

Долина, Город в ней, широкая дорога. Вот арка – вход. Салютовав, меня впускает стража. По чистым улицам я еду во дворец…

Глава 8

Поднялись с рассветом. Поприветствовали солнце и стали ждать, что будет дальше. А дальше было так.

На тропинке показалась прекрасная дева. Молча, окинула нас взглядом и, сделав знак идти за ней, двинулась по тропе.

Шли как в тумане до вечера. Никто не устал, но наш прекрасный и молчаливый проводник, указав место для ночёвки, покинул нас. Недолго думая, мы устроили себе ужин у костра.

– Лишаясь права на личное оружие, люди становятся беззащитны, – рассуждал я вслух. – Беззащитность одних провоцирует агрессию других. Государство, монополизируя право на жизнь и на смерть своих граждан, рушит вековые устои, вросшие в плоть и кровь. Но взамен дает лишь иллюзию права. Это право до сих пор не понято и не признано, и навряд ли когда-нибудь станет работать.

– Да, остатки старых устоев находятся в противоречии с новыми законами, но именно эти остатки и позволяют ещё поддерживать порядок. Как только они исчезнут окончательно, наступит время полнейшего беззаконья и безответственности. Можно станет писать любые законы и правила, они не будут иметь никакой силы. Их просто не поймут, – поддержал меня Ика.

– Наивно предполагать, что именно знание законов побуждает их соблюдать. Соблюдают их лишь те, в ком ещё сильны устои, даже если они этого не осознают. Классическая формулировка юриспруденции «незнание закона не освобождает от ответственности» являет собой ярчайшую иллюстрацию того, что на самом деле побуждает людей блюсти право.

– Устои питаются образом жизни. Смена образа жизни позволяет ликвидировать основы устоев.

– Следовательно, мы на пути не к справедливому государству. Но куда, же мы идём? И зачем? Кто делает из нас чистый лист? – включился в беседу старший из наших спутников, остальные внимательно слушали. Они ещё не привыкли к нашим вечным беседам.

– Чистый лист, в данном случае, не значит безупречный. Скорее пустой. И эту пустоту выжигают каленым железом. Плоть шипит, запекается кровь и вместо желаемой пустоты остаются шрамы. Но тот, кто это делает, не останавливается, ни перед чем, – ответил я.

– Может быть, мы сами это делаем с собой по собственной глупости? – предположил кто-то.

– Возможно. Однако, в людях заложен огромный потенциал самосохранения, это же дело иначе как самоубийством не назовёшь. Нравственные устои, что даются нам от рождения не поддаются коррекции, поэтому даже ее попытка нас убивает.

– Но, возникает законный вопрос – откуда или вернее, почему появляется так много безнравственных людей? – спросил старший.

– Они такими приходят в этот мир. А это означает, что цепочки основ могут подвергаться внешнему воздействию, изменяя сущность воплощающейся личности. Или же допускать к воплощению чуждые сущности, для которых существует другая нравственность, иная мораль, нечеловеческая, – со вздохом произнес Ика.

– Именно нравственные устои не позволяют окончательно воцариться на нашей планете чужой жизни. Чужая жизнь имеет свои нравственные устои. Они ни хорошие, ни плохие, они просто иные. Наша жизнь не может существовать по этим устоям, так и иная жизнь не может по нашим. Кто-то должен уйти. Поскольку их нравственность должна убить нас, а наша защитить, то нашу нравственность искореняют враги и предатели, – развил тему я.

– У человечества много защитных механизмов. Они все взаимосвязаны и могут дублировать друг друга. Поэтому необходимо захватить все эти механизмы, чтобы уничтожить нас. За несколькими отличиями многие формы жизни имеют подобные механизмы-реликвии. Без них невозможно осуществлять все функции жизни, – продолжил Ика.

Глава 9

– Имея такие механизмы, жизнь может осваивать новые пространства. Таким образом, создаются новые миры. Если же у какой-то формы жизни недостаёт какого-либо механизма, то она не может ни осваивать новые пространства, ни защищать освоенные. И главное, не может полноценно и самостоятельно выполнять функции жизни, что может привести к её полному исчезновению, – сказал я.

– Такое исчезновение есть, по сути, крайняя форма защиты, высшая мера. Эту высшую меру принято называть концом света, – резюмировал Ика.

– Но кто хочет уходить безвозвратно в небытие? – резонно поинтересовался старший группы.

– Разумно. Те формы жизни, которые потеряли часть своих механизмов защиты, пытаются завладеть чужими реликвиями. У них нет иного способа сохранить себя и освоить новые пространства, – ответил я.

– Что же делать?

– Как бороться с загнанным в угол зверем? Не торопитесь, – я посмотрел на огонь и поделился своим мнением. – Он силён, изворотлив, разум его иной. Его не просто понять. Это он руками неразумных правителей лишает нас возможности защищаться. Отучает нас думать и видеть мир таким, каков он на самом деле. Переводя фокус восприятия в виртуальное пространство, он отучает нас от пока ещё нашего реального мира.

– Враг всегда здесь, всегда рядом, ведь у него нет своего мира-дома. Он изучает нас. Ведь мы ему так же непонятны. Его можно научиться чувствовать и даже видеть. Одна из примет – льющаяся кровь. Так проявляется его присутствие. Раньше была примета для определения нехорошего человека – в его присутствии скисало молоко, – промолвил Ика.

– Он давно с нами. Поэтому оставил много следов в нашей жизни. Эти следы есть следы борьбы. Приметы, легенды, культы, практически всё, что называют народным творчеством, то есть то, что нельзя приписать конкретному автору. Даже разнообразие языков есть не что иное, как следы борьбы, – добавил я.

– А что такое механизмы защиты? – спросил кто-то из ребят.

– Механизмы защиты используются для организации информационного центра. В нашем случае солнце источник чистой, читай нейтральной энергии, а земля информационный центр. Именно такая система позволяет материализовывать энергию. Придавать форму, наполнять смыслом. То есть выполнять функции жизни. То есть жить, существовать, – ответил Ика.

– Но в нашем ближайшем окружении не существует подобной системы. Единственный обитаемый мир на такое пространство. Было ли так всегда или что-то произошло? А может быть, вселенная когда-то была размером с один мир? – предположил старший группы.

– Мир значений и смыслов ныне – сломанный мир. Наша мозаика, состоящая из механизмов защиты неисправна. Но это другая история. Давайте спать, может быть, вы получите ответы во сне. Всё равно словами всего не объяснить, – закончил нашу беседу Ика.

Вспомнилась пустыня, оазис, костёр. Только звёзды здесь какие-то не такие или показалось. С такими мыслями я провалился в сон.

…Люди в восточных одеждах что-то закапывали в песок. Кто их так напугал? А, кажется, я понял – с заката надвигается песчаная буря. Что же они так испугались привычной в этих местах стихии? По их настроению видно, что они не просто что-то прячут, но и готовятся умереть, чтобы никто не узнал, где они укрыли эти сокровища. Надо же, какая ответственность?

А кто же потом всё это найдет и главное как? Чёрт, да ведь это я должен найти то, что прячут эти бедолаги. Поэтому я и вижу их во сне. Как же мне запомнить место? Один песок вокруг, никаких ориентиров. Придётся запоминать ощущение местности, а потом шляться по пустыне или пустыням и распознавать их. Весело. Хорошо бы ещё кто-нибудь увидел такой или именно этот сон…

Глава 10

Утро началось, как обычно, только проводник оказался другим. Наверное, мы повели себя крайне неприлично, так пристально и долго рассматривая нового провожатого, но удержаться, было трудно.

Существо лишь отдаленно напоминало человека, сказать, что это ящер тоже было нельзя. Существо удивительной красоты. Одни глаза чего стоили, в них хочется смотреть целую вечность. Определенно, это особь женского пола. К тому же без одежды. От такого зрелища захватит дух даже у дряхлого старика. Оливковая кожа казалась прозрачной. Как же ее хотелось потрогать, только холодный взгляд чуть раскосых очей не давал пошевелиться. Но эти глаза умеют гореть огнем, такое нельзя скрыть ни под какой маской безразличия.

Вот существо улыбнулось, показав нам ровные острые зубки и развернувшись, с неподражаемой грацией двинулось по тропе. Глубокий вздох, и мы пошли следом, в полной тишине. Шли не долго. За очередным поворотом открылся волшебный вид на озеро с прозрачной водой зеленоватого оттенка. Значит, ты, проводник, водоплавающий.

Теперь все непроизвольно отводили глаза от этой красотки, тем более, что было чем заняться. На берегу нас ждали водолазные костюмы и дыхательные аппараты закрытого типа. Приготовились быстро. Проводник, осмотрев нас, двинулся в воду. Рюкзаки надели на спины, конструкция аппарата позволяла это сделать. Я двинулся первым, положение обязывало, точнее позволяло.

Проводник двигался в воде с еще большей грацией, а нужно еще рассмотреть окружающий мир, там, наверное, много интересного, но я запомнил лишь прекрасною спину и какие-то подводные пещеры. А шли мы под водой весь световой день. Потом у костра все долго молчали. Каждый думал о своем или об одном и том же.

– Есть тот свет и этот. Души в постоянном круговороте, рождаются здесь – умирают там и наоборот. Конец света, это когда ни там, ни здесь не станет ничего. Тогда и души перестанут существовать. – Тихо сказал я, ни к кому не обращаясь.

Все посмотрели на меня, ожидая продолжения.

– На том свете души более информированы, но действовать они могут только на этом. Такой быстрый рост населения на этом свете, несмотря на противозачаточные средства и аборты, показывает, готовность душ воплощаться во что угодно, только бы попасть сюда и что-то предпринять. Но после рождения, благодаря местной обработке, они забывают о своих намерениях. Попытки размножения без любви (искусственное оплодотворение, клонирование) есть по сути организованная блокада того света. Сюда же можно добавить нарушение древних похоронных ритуалов. Поэтому так много неприкаянных душ. Таким образом, все души будут изгнаны с этого света, а на тот и с того их не пустят. Естественный круговорот нарушится, затем прекратится. А без него порвется ткань бытия и наступит конец света.

Все продолжали молчать, может быть слушали меня, может, просто, нечего было сказать. Я же проговаривал свои мысли, что бы услышать их эхо и таким образом стать слушателем себя самого.

– Короткая земная жизнь, почему? Точное измерение и учёт времени закрепляет у человека привычку торопиться и ничего не успевать. События застают нас врасплох, и реакция на них легко навязывается извне. Теперешняя зависимость от точности учета времени доведена до абсурда. Вся жизнь прошита измерением времени, постоянным учётом его интервалов.

Такая ситуация вредит и нам и времени. Кто-то, таким образом, пытается контролировать время и нас. Час, минута, секунда заменили утро, день, полдень, вечер, ночь, полночь. Так мы меняем свою жизнь, свое восприятие мира, вселенной. Нам объясняют, что с помощью точного измерения временных интервалов мы можем отслеживать движения небесных тел, элементарных частиц. С помощью придуманных законов прогнозировать их поведение. Такие мы великие и всемогущие.

Но таким образом мы, сначала, вычленили себя из естественного мира, а теперь ещё и пытаемся им неумело управлять. Сменив глубинное понимание сути происходящих в окружающем мире процессов на ученость, пытаемся придумывать и внедрять всевозможные теории о мироустройстве, заранее поясняя, что это лишь теории. А теоретиками могут быть все желающие. И теорий может быть много, и их нужно доказывать и обосновывать.

Но это не суть знание. Мы превратили своё существование в смену и борьбу различных теорий. При всём при этом, совершенно не объясняя ничего. Но ведь мы, как часть глобальной системы, влияем на неё своим поведением. Вносим неконтролируемый диссонанс во всё происходящее. И всё это взамен той величайшей гармонии мироздания, отголоски которой ещё позволяют нам как-то существовать.

Ныне, делая всё вопреки этой гармонии, мы губим себя и окружающий мир. Продолжая, увы, уже незаслуженно, именовать себя венцом творения, мы перестали им быть. Следовательно, перестали исполнять свою основную функцию. А то, что не функционирует, то отмирает. Или перерождается в бездушное орудие, в чьих-то руках. – На меня смотрели с интересом. Наверное, не хотели сбивать с мысли, вдруг скажу что-то дельное. И я продолжил.

Глава 11

– Датский язык очень древний. И только в нем, открыв словарь на букву -u-, можно найти такие однокоренные слова: ur -et, -e – часы, прибор для измерения времени, uret – несправедливость, неправильный, нерегулярный, неправый; uretmæssig — незаконный; urimelighed – несправедливость, нелепость, абсурд. А так же: Vrag – разбитое судно, обломки (корабля, самолета), брак, хлам. Vrang – изнаночная сторона, изнанка. Vred – сердитый, злой. И там еще много подобного. Но кто теперь обращает внимание на такие совпадения? Тайны нашей истории можно постичь, лишь изучая языки и историю языкознания.

– Это как? – не выдержал один из ребят.

– Тех, кто изучает языки, не очень-то беспокоит история, потому за ними не так хорошо присматривают, ну написал, например, один французский академик-лингвист, что Наполеона их академия направила в Египетский поход, а перед походом подготовили много офицеров археологов для сбора древностей. Ведь в Египте нет никаких богатств. Потому другие страны долго не мешали французам в Африке, пока их академики не принудили военных отправляться туда за своей долей древностей. И самые жаркие споры при подписании мирного договора по Африке были по поводу дележа находок археологов. Но об этом не пишут в учебниках истории.

– Да. Я слышал, что лондонский музей до сих пор хранит все Египетские коллекции в спецхране, а ведь они больше всех оттуда вывезли, – добавил старший из ребят. – Они и в Ираке беспредельничали в музеях, что интересно, по свидетельствам музейных работников Багдада, люди в форме пришли в музей и взяли очень странные вещи, связанные с культом демона Пацуцу, а многие ценные вещи зачем-то разбили у всех на глазах. Это такие же, наверное, спецы, как и из французской академии наук. Археологи в форме.

– Да. Этот Пацуцу личность легендарная. Можно сказать воплощенное зло, да еще и из потустороннего мира. Все его подвиги – массовые убийства и прочая мерзость. Американцам в самый раз, – пояснил Ика.

– Я читал, что во время войны в Корее, американские солдаты вываривали черепа несчастных корейцев и писали на них послания своим дамам. Об этом, между прочим писали американские газеты того времени, отнюдь не с осуждением. – Не выдержал один из ребят.

– Может быть, расскажете нам, что и почему все так старательно ищут уже столько веков подряд? – Выразил общее желание старший группы.

– А вас не посвятили те, кто послал за нами? – в свою очередь поинтересовался Ика.

– Нет. Может они и сами до конца не знают? А может быть не хотели нас смущать.

– Хорошо. Попробую рассказать, что смогу, – согласился я. – Помню не всё и не всех. Много деталей упущено, но их необходимо восстановить. Из них складывается цельная картина мира и постигается смысл происходящего.

Глава 12

– Время собирать и раскладывать камни, именно раскладывать, а не разбрасывать. Ибо разбрасывают то, что ненужно, а камни нужны всем. Всем – это всем. Без них никуда и ничего, они суть основа мироздания. Его фундамент.

Раскладывать их большое искусство. Здание с плохой кладкой не будет долго стоять. А если ещё и не все камни в кладке, то крах неизбежен. Вот и нужно кому-то это делать профессионально.

Суть в том, что я – тот, в чьи обязанности входит организация процесса собирания и раскладывания камней мира. Это, если можно так выразиться, мой крест. Разумеется, всё гораздо сложнее, но нужно, же с чего-то начинать.

Вот и начнём. Пусть рассказ будет скомканным и сумбурным, но я попытаюсь передать ощущения. Они помогут увидеть яркие и, возможно, точные образы.

Не могу сказать, сколько раз приходилось собирать и раскладывать камни. Помню только последний раз. Был он не совсем удачным, а точнее, просто незаконченным. В результате я убит, а камни не разложены по нужным местам. Это грустная и поучительная история жертв, предательств и роковых ошибок.

При желании, можно собрать предостаточно материальных и документальных свидетельств тех событий. Многие факты общеизвестны и влились либо в религиозные доктрины, либо в народные эпосы. К сожалению, с течением времени истинный смысл многих повествований изменился до неузнаваемости, допускаю, что всё это сделано с умыслом. А умысел мог быть с любой стороны.

Причём, желание скрыть информацию друг от друга шло рука об руку с противоположенным желанием распространить информацию так, что бы она помогла обнаружить как объекты, так и субъекты главного действа.

Кто же эти стороны, спросите вы? С одной из сторон, понятно упрощенно, – это я. А вот противник, условимся называть его так, это что-то настолько чуждое и чужое, что даже я не могу подобрать слова к его описанию. Могу сказать, что прибыли эти существа издалека. Мы приняли их как гостей, хотя это скорее беглецы. Возможно, они, разрушив свой мир, искали новую родину. Смею предположить, что благодаря их действиям в нашем мире стало столько беженцев и эмигрантов. Им нужен новый дом.

По другой версии, не исключающей предыдущую, их цель – это наши реликвии, то есть камни мира. Знали ли они об этих камнях до появления в нашем мире или нет, судить не берусь. Однако, теперь именно это их цель.

Камни мира лежат в основе мироздания. С их помощью можно строить и разрушать миры. Можно управлять вселенскими процессами, ну и, конечно же, людьми.

Эти камни защищали наш прекрасный мир. Противник понял, что что-то предпринять против нас можно только тогда, когда камни собраны, но ещё не разложены по новым назначенным местам. Такой ситуацией он и воспользовался.

И начались беды. Пришлось запустить секретный защитный механизм. Суть его действия в том, что мы должны вести войну сами с собой. Пока идёт война, противник не может найти камни мира. Не может он, и прекратить войну. Её вообще никто не может прекратить.

Не можешь остановить процесс, возглавь его и ускорь, с целью истощения ресурсов его участников. Противник и выбрал этот путь. Это истинная причина нарастающего энергетического кризиса. По сути, мы тратим энергию лишь для того, чтобы она быстрее закончилась. И поделать с этим ничего нельзя. Таковы условия действия защитного механизма.

Геологические и климатические изменения происходят из-за отсутствия камней мира в нужных местах. Были попытки коррекции с помощью технических методов, но они, не смотря на колоссальные затраты и жертвы позволили лишь оттянуть время глобальных изменений. Вот уже несколько лет и этим никто не занимается. Война мешает принимать разумные решения.

– Следовательно, незавидная участь нашего мира предрешена?

Глава 13

– В этом уверен противник. Это он убеждает в необходимости смириться с неминуемым концом света. Хотя и подкидывает иллюзорную надежду на спасение бессмертной души. Но, увы, должен огорчить вас, душа бессмертна с некими оговорками. А о них стараются умалчивать или уже забыли, или, правда очень страшна.

Суть нашей души, как и суть мира – свет. Конец света – конец всему. Но свет бесконечен, он сможет воплотиться в материю в новом мире, только вот души там будут другие. И души тех усопших, что сейчас на том свете, тоже прекратят своё существование. И не воплотятся уже никогда и нигде. Это и есть для нас конец света.

Кто-то сможет перейти и в новый мир, те, кто смог слиться со светом. Но это уже совсем другая история.

Есть только один способ сохранить свет в нашем мире – разложить камни, восстановить матрицу мира. При этом мы можем внести в неё необходимые изменения, как это и делалось каждый раз, когда приходило время «собирать и разбрасывать камни».

Такая вот легенда. Зачем я все рассказываю? Пришло время для принятия решений. И многие вещи лучше знать, чем делать вид, что знаешь. Во всяком случае, должна же быть, хотя бы иллюзия свободного и осознанного выбора. Ну, или как то так. Хотя, всё это лирика. Сделать же что-то можно лишь зная, что нужно делать. А главное, зная как. Возможно, моей наивности нет предела, но попытаться стоит. Да и что мы теряем?

– Все так просто? Собрать, разложить. Вроде есть такие вольные каменщики, только зачем им мастерки? Наверное, они и не знают, что значит каменщик? – Высказал свое мнение старший.

Все молчали. Такое нужно усвоить. Переспать с этим хотя бы одну ночь. Кто знает, что нас ждет завтра? Ну, теперь им хотя бы ясно, что нужно делать. Мне бы так. Кто бы что посоветовал, научил, поправил. Приходится спрашивать у самого себя. Хорошо, хоть ребята нормальные, или делают вид, что все поняли? Главное не торопиться, а то голову сорвет и с кем, потом работать? Им и так досталось впечатлений, пусть переваривают. Хоть я им и не нянька, но людей надо беречь. Особенно психику. Перегнешь тут чуть-чуть и, глядишь, человек потерял интерес к этому миру, а работы непочатый край.

Эх, хорошо бы что-нибудь приятное приснилось, а то эти битвы уже утомили. Все улеглись и, глядя на звезды, погружались в сон.

…Не случайно, города в переводе с любого местного языка называются просто городами, как, впрочем, и самоназвания народов в переводе просто люди.

Был когда-то главный город, будем его писать с большой буквы – Город. Являлся он, судя по всему, столицей мира. Не мировой столицей, а именно столицей мира.

Вполне возможно, что он переезжал с места на место, а может, и нет. Но на момент свершения тех событий, этот Город был главным. Находился он где-то на нынешнем Аравийском полуострове, судя по климату и окружающим пейзажам.

Дворец Правителя на главной площади, строения и стены из белого камня, мощёные улицы, улыбки жителей, караваны с товарами и посольствами со всех концов света. Яркое солнце, роскошь и беззаботное веселье.

В главной зале дворца шёл прием послов. Те приносили верительные грамоты и дары от своих стран. Пришёл черёд китайского посла.

… Он передал Правителю все свитки, и уж расхваливал китайских дев-красавиц, преподносимых в дар, когда Правителю, для утоленья жажды, кувшин с вином и кубки поднесли. Правитель со Жрецом вина испили. В тот миг, с балконов главной залы низверглись тучи стрел. Предатели, которых приютили немного лет тому, прикрывшись Жёнами Правителя и Главного Жреца, решили всех убить.

Так начал воплощаться коварный план захвата мира и тех реликвий, что Правитель не успел в места назначенные разнести.

Там много крови пролилось в той зале, что знала только празднества и радость. Мы ж не могли стрелять ибо, убили б жён своих. Пришлось бежать, спасая камни. Себя спасать уж поздно – яд в вине, отравленные стрелы…

…Одна из Жён ждала на корабле, что был в порту под парусами. Так и ушли, но враг коварный в море ждал. И силы не равны. Пришлось сундук с каменьями на дно морское бросить. Вода скрывает всё и там их не найти.

Но оставался самый главный камень, который может всё, его ценнее нет. Вода его не скроет. Пришлось переместиться в тайный Город. Жена нам помогла, отдав все силы. Сама ж осталась. Ведь кто-то ж должен был присматривать за всем, готовить наше возвращение и не давать расслабиться врагам.

И там уж ждал на берегу Реки пред Городом коварный враг. Пришлось достать мечи, рубиться насмерть. А времени уж нет и силы на исходе. Вокруг туман, луны неверный свет и кровь на теле, на клинках.

Вот и Река, за нею Город тайный. В ту Реку кто входить умеет, тот знает, что Река суть вечность. И мы вошли, прошли сквозь пелену, и вышли – враг не смог. Иль не успел. И видим мы руины. Наш Город, но в другие времена. Сколь лет прошло? И нет вокруг врагов, да жизнь из нас уходит. Там, спрятав всё с возможным тщаньем, мы испустили дух.

Так удалось нам сделать недоступным, печатью смерти запечатав, подход к реликвиям, что нам дороже жизни. И жизнью заплатив за то, мы стали ждать, когда же срок придет вернуться.

Минуло много лет. Не раз мы возвращались и бились насмерть с тем врагом. Друг против друга бились то же. Враг непростой достался нам. Но жизнь за смерть и смерть за жизнь такую с аккуратностью вносили плату, ту древнюю печать крепя.

Так каждый раз, придя и уходя, пытались вспомнить, что же должно сделать? Жизнь стала коротка, а память, та ещё короче.

Противник ждёт, он терпелив, он по-иному видит время. Уверен, что придёт тот час, когда откроются приметы для поиска камней…

Глава 14

Утро наступило, как всегда неожиданно, просто кто-то вырвал из сна и все, ты уже здесь. Поприветствовав солнце, сели вкруг костра и смотрели на огонь. Каждый, почему-то знал, что сегодня не придет проводник, он не придет и завтра и послезавтра. Три дня нам придется провести тут в беседах и раздумьях. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы все рассказать и обсудить. Потом, может, такой возможности не представиться, потому придется постараться. Ну, не первый раз замужем, уж что-что, а поговорить я люблю.

Сделали чай, и я понял, что все ждут продолжения.

– Некоторые камни мира находятся на своих местах. Обычно, это столицы стран или крупные старинные города. Это те камни, которые я успел разложить или не успел собрать. Во всяком случае, они работают. Их присутствие ощущается. Эти камни дают власть. Позволяют совершать манипуляции с финансами. Помогают свершать политические изменения. И самое главное, они, хоть как-то, из последних сил поддерживают работоспособность системы. Сила их в настоящее время бесконтрольна.

Но, система защищает себя автоматически. Вместо недостающих камней аварийная программа сформировала фантомы, иначе система уже давно пошла бы в разнос. Фантомы требуют гораздо больше энергии, чем настоящие камни, тем более, что эта энергия выбрасывается в космос, а не циркулирует внутри системы. Такая ситуация еще быстрее приближает катастрофу.

Это еще одна из главных причин, вынуждающих искать всё новые и новые источники энергии. Добавьте сюда те силы, которые высвобождаются во время войн и стихийных бедствий. Но это суть работы системы в аварийном режиме. За всё надо платить. Вот бы ещё не напрасно.

Вы, наверное, слышали о системах подземных коммуникаций, с помощью которых можно, не выходя на поверхность земли, попасть в любую точку мира?

– Да. Таких историй много. Но все больше похоже на сказку. Правда, после того, что мы уже увидели и узнали, к таким вещам поневоле станешь относиться серьезно, – ответил за всех старший.

Ика молчал, как всегда. Не любит он лишних слов. Ему проще показать. Надо бы под вечер его подвигнуть на это, а то без наглядности материал усваивать нелегко. Он, кажется, понял, о чем я подумал. Значит, согласен. Вот и хорошо.

– Я думаю, что некоторые вещи лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. – Подтвердил мою мысль Ика. Я же продолжил разглагольствовать, надо уметь выговориться в безопасной обстановке, чтоб потом не хотелось болтать лишнего.

– Сейчас, вспоминая, каким был враг, когда мы дали ему приют, я понимаю, что он мог существовать в своём физическом теле на нашей планете, а может и вообще существовать материально, только благодаря нашим реликвиям. По этой причине он и решил, в конце концов, ими завладеть. Они ведь позволяют контролировать материю. А ему хотелось быть материальным. Теперь он не может материализовать своё тело. Ведь реликвий нет не только у него. Их нет и у нас. Вернее ни у кого их сейчас нет. В полном объеме, разумеется.

Только в тех местах, где ещё остались камни, он может становиться материальным. Но, ненадолго, судя по всему. Вот ведь дурак какой. К нему так хорошо все относились. Возможно, не все из врагов стали врагами. У них тоже были разногласия. Ведь было много добрых драконов.

Тех, кто имел тело, удалось убить. А иные, пока, не смогли получить тело. Может быть, их эксперименты с генами – это есть попытка как-то обойти необходимость наличия всех камней и реликвий для их материального существования в мире?

Да, представляю их сомнения. Скитались без тел, жили неполноценной жизнью. Потом им помогли стать материей, но они посчитали себя умнее всех. Или им нужно было вернуться туда, откуда пришли? А свои реликвии уничтожили или потеряли?

В общем, они в безвыходном положении. Мне их жаль. Но как им помочь? Сотворить специальный набор из камней и пусть себе строят свой мир? Или нужно самим построить для них мир?

Создать, так сказать, альтернативную вселенную. Пересилить туда их несчастные заблудшие души и пусть себе там материализовываются. Ну не убивать же тех, кого сами спасли и дали приют.

Мы, отвечаем за тех, кого приручили и спасли. Даже если они решили «поиметь» нас. Они же вроде как дети нам, неразумные, взбалмошные, но уже свои. Сколько мы с ними воюем? Вспоминаю ту бабушку, которая не взяла денег с богатых немецких туристов за молоко, сказав им: – «Мы же с вами воевали».

Или дать возможность жить с нами? Ведь это они нашими руками убивали своих, тех, кто не захотел отплатить вероломством за помощь. Значит, жили мы с ними нормально. Пока они не сотворили из нас драконоборцев. – Я замолчал.

Ика понял правильно, солнце село, и он начал показывать прошлое. Мы сидели вокруг костра.

– Возьмитесь за руки и смотрите в мои глаза. Так. Теперь зарывайте глаза.

Мы сделали, как он сказал и, постепенно, окружающий мир стал пропадать…

Глава 15. У КОСТРА ВЕЧНОСТИ

Оазис.

Белый песок, колодец в оазисе. Шатёр, в сторонке пасутся лошади. У костра двое в восточных одеждах пьют горячий кофе и говорят. Говорят, не произнося ни слова. Зачем слова, мысли ярче, масштабнее. Можно сидеть, погрузившись в них и обсуждать всё, что существует, существовало или будет существовать.

О чём говорят эти двое? Что привело их к этому колодцу? Почему их только двое? В пустыне сейчас небезопасно. Старые традиции забыты. Каждый считает геройством ограбить путника. Кода-то такое и в страшном сне не приснилось бы. Но времена уже не те. Для приличных путешественников необходим соответствующий их статусу вооружённый эскорт.

Но эти двое из тех, кто не боится никого и ничего. Даже главный враг не в силах причинить им вред. Это их мир. Мир, который они собирались спасти. Спасти в какой уже раз ценой своей жизни. А как еще можно спасать мир? Но время ещё не пришло, можно пить кофе и говорить друг с другом, и со всей вселенной.

Им не грустно. Они знают, что и как будет. Выбор сделан. Такова судьба. Так написано. Всего лишь очередной бой в бесконечной битве.

Это не битва добра и зла, не война света и тьмы. Не противостояние черного и белого. Это война на выживание с жестоким и коварным противником за право обладать вечностью. Само время стало главным оружием тех и других.

И нет выбора ни у одной стороны. Слишком разные взгляды на устройство мира они представляют, и потому не могут сосуществовать вместе, в одном мире. А он всего один. Враг, пришедший сюда, разрушил свой. И, оставшись без мира, искал убежища. Его приютили, и он заплатил сполна.

Это случилось давно. Во времена рая на земле. Тогда гость и путник были священны. И враг, пожирающий теперь вечность при помощи времени, получил кров и защиту, сославшись на свои несчастья. Не могло быть по-другому. Тогда.

Да и сейчас они поступили бы так же. Иначе перестали бы быть сами собой. А это страшнее смерти. Страшнее мук совести. Страшнее небытия.

Но за всё надо платить. Дороже всего стоят достойные поступки. И они платили, не торгуясь. Каждую свою земную жизнь. В этом состоял священный долг перед собой, перед Небом, перед людьми.

Но не только об этом шёл разговор у костра. Говорили о восстановлении матрицы мира, и о последующем выдворении врага за пределы вселенной.

За сохранность камней матрицы мира отвечал орден мозаичников. Они всегда проживали в местах нахождения камней и передавали свои полномочия из поколения в поколение. У них особые полномочия и соответствующие ресурсы. Даже враг не смеет посягнуть на них. Сами камни матрицы давали им силу. Но не все камни сейчас на месте. Их отсутствие и позволило врагу совершить вероломство.

Мозаика из камней оберегала не только землю, но и всю вселенную. Она не разрешала нарушать каноны и принципы бытия. И делала много чего ещё, о чём лучше не упоминать до срока.

Те камни, что остались на местах, кое-как, но поддерживают существование. Даже их сила не позволяет жизни переродиться, во что хочет враг.

Главное оружие противоборствующих сторон – время, опасно для всех. Оно разит, не разбирая правых и виноватых. В каждый приход Ика и Кара делают, что могут и записывают все деяния в Великой Книге Бытия.

Могут же они многое, но приходится держать себя в руках. Время на стороне тех, кто умеет ждать. Только ждать это не значит сидеть без дела. И они делают то, что никто другой не смог бы. Даже не стал бы думать, что такое возможно. Или, что ещё точнее, необходимо.

– Многие сражения заканчиваются смертью, но не поражением. Ведь битва ещё не закончена, а смерть это часть жизни, которую переместили в другое измерение, недоступное для врага, – сказал Кара.

– Пока недоступное. Будем надеяться, – поправил Ика.

– Враг очень умён и коварен. Чтобы победить его, нужно знать, чего он хочет. И мы это знаем. Именно в этом знании наша сила. И ещё, мы на своей территории, поэтому не можем не победить. Так написано.

– Да. Победим, даже потерпев окончательное поражение. Таково устройство мира. Ведь мы его сделали, по собственному плану.

– А пока еще есть шанс на победу без крайностей, жаль, что всего один.

– Ну, это нормально. Ведь он интересен и врагу, ради него он затеял всё, что сейчас происходит, разрушил рай и строит ад.

– К несчастью, только война нас защищает. Но эта защита перестанет действовать, если враг перенесёт войну на тот свет, туда, где обитают души после смерти и до рождения.

– Да. Для этого он пытается контролировать процесс рождения и смерти. Сначала проникнет в первую суть жизни, затем в основу, дабы создавать сущности по своему желанию, наполняя их чуждым нам духом и мертвой душой, – пояснил Ика.

– А души на том свете видят и знают, что происходит, но не могут вмешаться. Они пытаются воплощаться в любом теле. Но здесь их ждет разочарование. Их либо умерщвляют, не дав ни чего предпринять. Либо отнимают память и используют в своих целях.

– Но, близится время последней битвы. Пора исполчать рать, Будить память в тех воинах, которых удаётся спасти и сохранить.

Помолчали, выпили кофе.

– Пётр – ключник. Пётр значит камень. Камень есть ключ. Ключ нужно вставить в замок и откроется дверь. Так камни, как ключи, должны быть вставлены в замки. И тогда откроются все закрытые ныне пути. И камни, сиречь ключи, должны вставлять в замки пограничники. Замки же хранят мозаичники. Осталось это исполнить так, как написано, – сказал Кара.

Костёр догорал. Над пустыней засияли звезды. Лёжа на спине, смотрели на танец любимой звезды.

– Пограничников нашли. Вернули память. Подождём назначенного часа, – добавил Ика.

– Да, – согласился Кара.

– Да, – подтвердило Небо, мигнув звездой.

Костёр погас. Звёзды стали ярче, тишина оглушительнее. Пришёл долгожданный сон.

Глава 16. ТАЛИСМАН

Когда-то, очень давно, все дети получали талисманы. Для чего их приводили к тайной комнате Дворца Великих Правителей. Настал мой черёд.

Ныне получу подтверждение тому, что и так уже знал. Стану действовать на свой страх и риск, творить новый мир или переделывать этот.

Хочу ли я? В таких делах бессмысленно говорить о своих желаниях. Есть долг и судьба. Есть выбор каждого шага, который приходится делать так часто, как только задумываешься о чём-то. Думать же никогда нелишне, так подсказывает опыт прежних жизней.

А ещё есть добрая, мудрая и жестокая память, чья вместимость безгранична, ибо она одна на всех. Непросто пользоваться ею, не причиняя ущерба тому, что вспоминаешь. Память – река и, входя в неё, воздействуешь поневоле на весь поток, отчего она и заслуживает бережного обращения. Но много ли таких осторожных?

– Кто стоит за тайной дверью? Как готовят талисман?

– Саладин стоит за дверью, где готовят талисман. Сто один есть способ светлый и один есть способ – тьма. – Так я ответил.

За невысокой кованой дверью мудрый и спокойный старец занимался привычным делом. Ничего сложного, традиционный вопрос ребенку, пришедшему узнать предназначение и, в соответствии с ответом, подбор талисмана. Потаённую Суть вопроса уже мало кто понимает, за столько веков он стал ритуальным. Просто пароль, отзыв всегда разный. Вопрос, который задается ребенку, знает только старец, поэтому никто не может подсказать, что спросят, и что нужно ответить. В этом суть ритуала. Отвечают то, что сразу приходит в голову. Потом забывают и вопрос и ответ.

А сейчас что-то пошло не так, как всегда. Старец читал, что такое возможно, но был убеждён, что это сказки давно минувших веков.

Однако?! За дверью тот, у кого много имён. Кого ждали так долго, что уже перестали надеяться. Пришёл, когда все перестали верить, что он когда-то существовал, хотя всё сущее доказывало обратное.

Их было двое в начале времён – Великий Архитектор и Солнечный Ветер. Они сотворили мир и всё, что в нём. Потом правили этим совершенным творением в гармонии со справедливейшими канонами, установленными специально для него. Творцы и Правители радовались всему созданному, позволяя миру развиваться на радость себе и своим созданиям.

Возможно ли, достоверно описать те золотые времена, не нарушив покоя прошлого? В состоянии ли дошедшие до наших дней, скудные, много раз переписанные хроники донести возвышенный дух тех веков, передать то состояние возвышенного покоя и безграничного счастья. Увы, даже очень богатое воображение не нарисует тот мир достоверно.

И вот один из тех двоих за дверью. Дрожащими руками старец взял заветный талисман.

Дети, родившись, помнят всё, но потом, приблизительно в одинаковом возрасте и по схожим причинам забывают. Может это и к лучшему. Я подошел к такому рубежу, но сначала – талисман.

Амулеты, талисманы, обереги, и другие священные предметы – части системы, построенной вместе с миром, его скелет. Сейчас их тайный смысл мало кто знает. Мозаика, сложенная из них, позволяет двигаться энергии в правильных направлениях.

Глава 17. рай

Кара-ко-рум или Дом Карашейха. Отсюда правили миром Кара и Ика. Здесь раздавали полномочия на управление территориями Великой Империи – Мандат Небес – Картуш. Посему считалось, что везде правит Великое Небо. С тех пор осталась присказка – на всё воля Неба. Правление то было воистину справедливым, ведь каждый – суть частица Великого Неба, которое во всём и во всех. Таков был рай.

Никто не оспаривал священного права покровительствовать своим созданиям, никто не искал Правды. Все знали её с момента рождения. Никто не спорил о том, что есть Истина. Каждый ощущал её всем существом и получал наслаждение от того, что это всё есть.

Не было даже понятия смерти. Все рождались, чтобы существовать пока существует вселенная. А если нет вселенной, то нет и существования. Или есть всё, или нет ничего. Понимание этого принципа открывало пути. И каждый становился, и творцом, и созерцателем. Такова была гармония мира.

Нет большего счастья, чем созидать саму жизнь и видеть её развитие. И знать, что всё сделано правильно. Что каноны, установленные тобой, не принуждают быть счастливым и весёлым, а дают истинную волю для вездесущего духа и бессмертной души.

Люди, свободно перемещавшиеся в пространстве, попросту не думали о времени как о способе измерения своей жизни. Оно не существовало для них в этом смысле.

Текла река вечности, открытая для путешествий, как и любая другая река. Лишь много позже враг совершил подмену понятий – река времени заменила реку вечности. И людей принудили учитывать своё и чужое время, хотя многие и сейчас не замечают времени.

Таким способом враг попытался взять под контроль вечность. Для чего придуманы смерть, время и способы его измерения. С тех пор люди умирают.

Чтобы не позволять смерти властвовать над миром, выстроена граница между тем и этим светом. Стерегущие её суть пограничники. Это особенные люди, хранящие знания о том и этом свете, о прошлом и будущем. Граница разъединяет врагов и соединяет друзей.

Все границы – это грани кристалла, они преломляют ток энергий. Поэтому, при изменении границ, получается иная огранка и энергии меняют свои течения и интенсивность.

Всегда кто-то выступает за неизменность границ, а кто-то всё делает для того, чтобы их изменить или стереть вовсе. Эти процессы сопровождаются интенсивными кровопролитиями. После перекраивания рубежей меняются не только и не столько размеры государств – меняется мир.

Где граница и пограничники, там ничья земля и нет ничьей власти, лишь контроль пограничников, их зона ответственности. Пересекая любую границу, люди путешествуют в мирах, при этом каждый раз преображаясь. А пограничник всегда на посту, где бы он ни был. Но есть и те, для кого нет, и не может быть, ни каких границ.

Пограничники не просто охраняют границу, они могут и должны стереть её в нужный момент. Так написано.

Глава 18. тени

Встали, как всегда с первыми лучами солнца. Жители пустыни день проводят в шатрах, а по ночам передвигаются, куда нужно. Ночью не жарко и видно достаточно хорошо.

Но Кара и Ика должны спать ночью. Ночь позволяет совершать иные путешествия, подчас более важные, чем земные. Там тоже многое нужно сделать. Днём это не возможно. Так что, передвигаться приходится под безжалостным солнцем. Но солнце – друг.

Лошади привычные. Им всё равно, куда и когда идти. Они способны не пить и не есть столько, сколько нужно, передвигаться по зыбучим пескам и каменным осыпям.

Полдня пути и открылась долина. Когда-то здесь стоял город, теперь пустыня. Но под слоем песка сохранились подземелья. Нам туда.

Длинный коридор. Слева стена, справа застенки. За каждой решеткой прикованный к стене узник. Вот и мой. Совсем без сил. Сколько же он здесь? Поднимаю ему голову, смотрю в глаза. Это я! Однако. Теперь свободен. Сколько еще собирать разбросанные по миру кусочки?

Помню, как снимал прикованного к дереву. Где только ни находил. Сколько же пришлось пережить?

Сколько битв, сколько крови. Сколько потерь. И все это, что бы выждать время. Теперь же пришел час главной битвы. Армагеддон. Рагнарёк. Час расплаты пробил. Наступил момент истины.

Откуда такая уверенность? Слишком много воинов сейчас здесь. Все получили талисманы и сделали выбор. Они готовы и ждут сигнала. Даже если отвлекаются на другие дела, это уже не имеет значения. Все названы и призваны. И дожидаются имён. Как только получат, то вступят в последний бой уже не частью, а все целиком. И начнётся. Так написано.

Да. Мы сотрём границы. Мы откроем все двери. Мы разложим камни. Мы восстановим рай. Он будет другой, не тот, что прежде. Так должно быть. Для этого мы собираем и раскладываем камни. Мы творцы и созидатели. Этот мир наш!

И хорошо, что есть достойный враг. Он дал почувствовать то, что имели и почти потеряли. Научил ценить жизнь по-настоящему. Возблагодарим же главного учителя за то, что показал, кто мы на самом деле, на что способны. Что можем превозмочь.

Теперь мы другие. У нас нет иллюзий относительно своих возможностей. Мы их просто проверили в реальном столкновении. И мы правомерно совершали те ошибки.

Ныне мы готовы к новой жизни. Пройдя через битву, пройдём через смерть, попытаемся пройти и через победу. Это может оказаться самым страшным испытанием. Ничто так не кружит горячие головы и не затуманивает мозги, как победа. Окончательная и бесповоротная.

Всё ради чего жили во время битвы, заканчивается победой. Врага больше нет. Что делать тому, кто кроме битвы ничего не знает.

Лучший выход – достойно погибнуть в последнем, решающем сражении и навечно стать посмертным героем.

Но результат этой победы не позволит так поступить. Смерти больше не будет. Точнее, границы между жизнью и смертью. И все будут вольны, как раньше во времена рая, выбирать для себя место.

Глава 19. крест

Сорок дней в пустыне без еды. Это много или мало? Человек может жить без воды дней десять, без пищи дней сорок, наверняка. Но человек не может обойтись без сна. Сон – это маленькая смерть. Тот свет не отпускает нас надолго. Мы должны быть и там и тут. Посему каждый день необходимо спать, иначе затянет раньше срока. А почивая регулярно, поддерживаем баланс и чувствуем себя хорошо.

Сорок дней неспешного путешествия по знакомым до боли местам. Где-то здесь бесконечное время назад всё и случилось, теперь кругом лишь пустыня. А тогда был прекраснейший из городов. Центр мира, где потерпели первое поражение от лукавого врага.

В тот роковой день принимали послов в тронном зале, поднесли вино. Что-то насторожило, когда пили из кубков но, увы, случилось предначертанное.

С балконов полетели стрелы. Стрелять в ответ не было возможности. Стрелки прикрывались женщинами. Итак, под обстрелом, не имея возможности отвечать, решили спасти то, что дороже всего.

Хвала Небу, удалось уйти из дворца, хотя враг предусмотрел и это. Но у него не было таких возможностей и таких помощников. Удалось оторваться и укрыть то, что дороже всего, в этих песках и в этом море.

Ика, или Иса, как многие звали его в этой жизни, бродил по местам былой славы и вспоминал. Было грустно и хорошо. Грустно потому, что пришёл слишком рано и один. Хорошо потому, что вспомнилось прошлое и явилось понимание неизбежной победы.

Враг не смог найти то зачем явился в наш мир. И вряд ли найдёт. Но нужно уходить. Скоро звёзды встанут в нужную позицию для перехода. Если уйти позже, то не придёшь в другой раз в нужное время. А это необходимо. Ведь тогда соберутся все на последнюю битву. Да и сделал в этот раз всё, что мог.

Красный закат над морем снов, Ика присев на камень зрит вдаль времён. Он счастлив и печален. Ему хорошо, спокойно. Скоро на крест. Нужно ещё убедить в необходимости сделать так, как просит. Опять придёт на помощь женщина. С ними проще договориться. Они вернее мужчин знают цену жизни и смерти. Ведь они могут не только убивать, но и дарить жизнь.

Хорошо, что сейчас на земле есть такая женщина, жена наместника. Наместник, всенепременно, ответит отказом на такую просьбу, хотя всё понимает, но он воин и скорее даст убить себя или убьёт других.

А женщина поможет, они всегда помогают. Они чувствуют сердцем. И поэтому мужской разум, никогда не поймёт их. Значит, и не сможет взять верх. Воистину справедливо говорят – ищите женщину, в них вся ценность этого мира.

Взойти на крест можно только с её помощью. Она будет действовать наверняка. Можно быть спокойным. Всё будет как нужно.

В путь. Город ждёт. Так написано.

Глава 20. султан

Султан Салах-ад-дин – Честь Веры. Так в этой жизни звали Карашейха. Тот мальчик, что стоял за дверью и выбирал свой талисман, выбрал и свой земной путь. Он стал великим правителем, великим воином и мудрецом. Так было написано, и так он поступил.

Но сейчас он тоже один. И ему необходимо уйти вовремя, чтобы прийти в назначенный день. А это не просто. Ведь необходимо правильно организовать свою смерть. Но, хвала Небу, на земле всегда, в нужное время находилась женщина готовая помочь. Роковая, суть судьбоносная женщина.

Султан сделал то, что должен, открыл знания, хранившиеся на востоке людям запада. Которые к тому времени были практически порабощены врагом. Они потеряли путеводную нить. Им ничего, кроме хорошей войны, не помогло бы открыть глаза. Те, кто пришёл искать гроб Исы, не знали, что посланы искать камни. Султан помог найти истину.

Враг уверен, что то, что дороже всего должно быть там, где приняли первую смерть Ика и Кара. И естественно предположил, что каждую земную жизнь они будут стараться умереть в том же месте. Но мы использовали его оружие – время.

Да, можно знать место. Проводить там поисковые работы и ничего не найти. Но кроме места нужно знать назначенный час. В этом главная тайна.

Однако враг не дремлет. Он не всегда может действовать сам, потому использует людей. Но это противно их природе, они сопротивляются, даже не осознано.

Вот поэтому мы, по сути, воюем сами с собой. Это даёт шанс на победу в последней битве, без которой не удастся прекратить войну. Враг надеется, что когда-нибудь мы, наконец, уничтожим сами себя. А мы, назло, всё продолжаем рождаться и сразу в бой, порой, независимо от собственного желания.

Война – двигатель прогресса. Прогресс ведёт в пропасть. Но другого пути нет. Пока нет. Но когда встанем на краю и познаем бездну, придёт время последней битвы. Будем же готовы к ней всегда и везде. Никто не знает священного часа. Он может наступить в любой момент.

Саладин сделал всё, чтобы подготовить воинов. Многим открылась истина. Многие приняли смерть, чтобы прийти в нужный час. Для врага каждый приход на землю Карашейха или Ики был знамением. Он был уверен, вот она последняя битва.

Одна из тайн позволяющих хранить и инициировать воинов есть имя. Имя – это судьба. Меняя имя можно менять судьбу. Нужно только сделать запись в Книге Судеб или Книге Имён. Поэтому враг делает всё, чтобы лишить человека имени. И порой имя лучше забыть. В последней битве все узнают свои имена.

Битва за славу, кровь за любовь. Да, не смотря ни на что, миром правит любовь, а не похоть. Так написано.

Глава 21. закон

Преступников породил закон. Закон – нарушение кона или канона. До появления на земле законов не было преступлений. Невозможно нарушить то, чего нет. Так же, нельзя нарушить то, чего не знаешь, но всех пытаются убедить и словом, и делом, что незнание закона не освобождает от ответственности. Это противоречие позволяет врагу управлять судьбами.

Если, что-то представляет угрозу, то это что-то должно уничтожаться. Это целесообразно и понятно. Такие решения принимались ранее наместниками получавшими Мандат Небес, и ответственность этих людей несравнимо выше их полномочий.

Но враг подменил целесообразность и справедливость законами. За – всегда несет смысл чего-то чужого, того что за пределами, за чертой, за границей, за коном. Так положено начало рабству на земле.

При помощи с умыслом разработанных законов можно обосновать любую несправедливость. Враг правит миром с помощью законов. Для этого он придумал специальных существ – юристов, и ад-во-кат-ов, то есть палачей ада или адских палачей, кат это палач, специализирующийся на пытках, заплечных дел мастер. Есть ведь ещё и правоохранители или правоохранители, которые, в отличие от юристов и адвокатов, хранят право и права.

Замечательно, что слово юрист содержит в себе корень юр – так правильно называть врага или уменьшительно – ласкательно – юрик (вражик). Ведь это он придумал считать время (юр), и прибор для измерения времени «юрет». Древний язык датчан сохранил логическую цепочку: время – прибор для измерения времени – беспорядок, беспокойство, несправедливость. Все эти слова с основой юр.

В древности люди впитывали чувство справедливости с молоком матери, поэтому никто не обманывал. Ведь глупо обманывать себя.

Но самое ужасное, что принес враг в наш мир – тюрьма (буквально – это земля (территория) врага). Никто не вправе лишать человека воли. Поэтому, враг, сначала подменил понятие воли на свободу. А потом научил одних людей лишать свободы других.

Так он из жизни в жизнь приучает души к состоянию рабства. И даёт иллюзию безнаказанности. Можно совершить гадость, потом отсидеть и получить очищение, что почти тоже, что индульгенция. Совершай противный человеческому существу поступок, потом кайся, совершай подношения, отсиживай срок и ты чист, и свободен.

Но ведь так нельзя получить очищение. Никто не вправе судить. Есть только один высший судья для каждого. И этого судью нельзя подкупить и обмануть. Он всё знает, всё видит и помнит. Этот судья – совесть. Ничто не спасёт от суда совести. Но враг многое сделал, чтобы убедить всех в обратном.

Час страшного суда наступает для каждого после смерти. Никто не избежит его. И страшнее он для тех, кто, зная предназначение, не выполнил его. Или не сделал ничего, чтобы его исполнить.

Знание предназначения повышает ответственность. Точнее сказать, именно такое знание и даёт возможность нести реальную ответственность. Ответственность – есть плата за это знание. Очень многие хотят получить знание и не платить. Но ещё большее число людей закрывается для этого знания. Но и нежелание знать не спасёт от суда совести. Это основополагающий принцип существования вселенной. Страшась этого суда, враг не хочет умирать.

Наверное, поэтому юристов считают пособниками врага человеческого. Для них нет чести и совести – есть только закон и выгода. С помощью юридической, читай «юриковской», казуистики они прячут подлость за закон, то есть вдвое дальше кона, и оправдывают мерзость понятием выгоды. Торговцы честнее юристов, но их тоже жаль. Совесть такая интересная вещь, что чем больше игнорируешь при жизни, тем страшнее и строже спрашивает после смерти.

Необходимость прихода в мир Спасителя обусловлена, в том числе, растущим дисбалансом проступков, и ответственности за них перед судом совести. Нельзя давать врагу решающих преимуществ.

Таков молчаливый разговор путников сидящих у костра в пустынном оазисе. Они вспоминают и прошлое, и будущее.

– Следует идти в старые горы. Там все ответы, – сказал Ика.

– Я знаю. Это меня беспокоит, но что-то держит, не пускает туда, – ответил Кара.

– Вы должны торопиться, – сказало Небо.

– Мы согласны, – ответили оба.

– Только в следующей жизни, – добавил Кара.

Костёр догорал. Начинался рассвет. Скоро новая жизнь.

Глава 22

Так пролетели три дня. Там лишь миг – здесь день. Мы снова, пили чай. Мне вдруг вспомнилась давняя история.

– Однажды, в очередной критический момент для страны и для мира, принимали решение, что делать. Привелось объединить силы с незнакомыми до того людьми. И хотя, мы находились на одной стороне, доверие в таких делах вещь всегда обоюдоострая. Обуславливалось оно лишь тем, что каждый понимал возможности другого. Основные же мерила этих возможностей заключались в способности нести смерть.

Многое уже решили, но у партнеров осталось главное сомнение, которое ни словами, ни клятвами не разрешить. Я предложил, узнать все самим из такого источника, в честности которого нельзя усомниться.

Поскольку объяснять словами, как это происходит, не имело смысла, так как это попросту невозможно, то определили они добровольца и мы двинулись.

По дороге, чувствуя беспокойство, смешанное с решимостью, дабы как-то разрядить обстановку, я заговорил о том, что предстояло сделать. И спросил прямо, что его беспокоит?

Ответ потряс меня до глубины души. Он сказал, что риск для него нормальная ситуация, но в данном случае не ясно, какова угроза? Однако, ради Родины он готов на все. Даже пожертвовать бессмертной душой. Что его, в общем-то, и беспокоило, поскольку смерти бояться воину нет никакого смысла. Я-то знал, что кроме пользы ему ничего не грозит, но он ведь не знал этого.

Потом, через много лет я прочитал такие слова в «Падении Перуна»: «Ради Родины, ради народных благ, я бы вмиг с головой расстался бы. В бурю рубят мачты на кораблях, лишь бы целым корабль остался бы».

Тогда же мне хотелось смеяться сквозь слезы. Он потом тоже улыбался. Когда прошел через это. Но, работающий всю дорогу, зимой, на полную мощность, кондиционер я запомнил надолго.

Был ли в те дни, в очередной раз, спасен мир? Думаю, да. Прогнозы имелись катастрофические. И они были верные. Хорошо, что все исполнили свой долг. Никто не думал о последствиях для себя лично, в этом попросту не было смысла. Да и не имеет право человек, делающий такое, об этом думать. Тут выбор простой – или твоя шкура, или результат. Как только станешь сомневаться, то тебе конец. И делу конец. А если, твое дело – спасать мир?

– Так что, битвы бывают всякие. Конечно, Главная – внутри нас. Жаль, это часто воспринимается, как красивый оборот речи. Оно ведь как, победил в себе врага – предрешил исход главной битвы. Потому и ведут люди внутри себя вечный бой. Так я думаю, – промолвил Ика.

Читать следующую часть

по следам кары и ики

комментарии к "Последней битве"

Читать комментарии

Связаться с blackpost

blackpost.forever@yandex.ru