akel
Зов Им Караша
"Последняя битва" акель
содержание
1. Роковое утро
На рассвете Акель проснулась от сжимающего грудь чувства тревоги. Казалось, ночной кошмар нарушил границу сна и вторгся в мир яви. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, она соскользнула с постели и распахнула массивные деревянные ставни. Холодный штормовой ветер ворвался в спальню, развивая темные кучерявые волосы девушки.
Море еще скрывалось в предрассветных сумерках, но облака над Восточной горой уже наливались золотисто-розовым сиянием. Волны с силой ударяли о берег. Самое время помолиться Богу Бури Им Карашу! Жрецы говорят, что во время шторма грозный Караш с особым вниманием выслушивает обращения своих подопечных.
Акель сбросила ночную сорочку, открыв порывам Ветра дрожащее от холода худенькое девичье тельце. Ей казалось, что так молитва быстрее дойдет до Бога Бури.
– Великий господин, Им Караш! – шептала она, постукивая зубами от холода. – Пробуди мои чувства, наполни их любовью… Пошли Ветер парусам моей души, позволь умчаться на поиски счастья…
Пронзительный вопль служанки прервал ее сосредоточенную молитву:
– Царевна Акель, бегите! Враги!
Через миг разъяренные воины ворвались в спальню Акель. Рассмотреть их лица она не успела. Резкая боль от удара кинжалом помутила разум. Ноги подкосились и она рухнула на пол.
Царские покои наполнились предсмертными криками. Стонали бьющиеся в агонии братья и сестры Акель, беспомощно хрипел залитый кровью отец – царь Пирунас, рыдали перепуганные слуги.
Акель тоже приготовилась к смерти. Только ее душа никак не могла расстаться с телом. Кинжал пробил грудь и едва не коснулся сердца. Оно испуганно трепетало, словно пойманная в силки птичка. Резкая боль не давала вздохнуть. Девушка собрала тающие силы и воззвала к Им Карашу.
***
Когда Акель очнулась, солнце уже поднялось над Восточной горой. Ветер трепал ажурные занавески на окне, наполняя спальню ароматом моря. Солнечные лучи отбрасывали на стены причудливые тени. Пронзительно галдели чайки.
Боль не ушла, лишь притупилась. Но Акель даже обрадовалась, ощутив ее. Значит, выжила, не умерла.
Из соседней комнаты послышались гневные мужские голоса. Враги?! Ищут, чем бы поживиться. Акель испуганно затаила дыхание и притворилась мертвой.
– Смотри, Кара! Кажется, одна царевна жива, – радостно крикнул мужчина, касаясь ее шеи. – Красивая какая. Лет шестнадцать ей, должно быть?
Воин, которого назвали Карой, низко склонился над Акель и осмотрел обнаженное тело.
– Да, действительно, красивая… Не трогайте ее. Лекаря сюда!
Кара положил ей на лоб тяжелую горячую руку и стал пристально вглядываться в лицо. Боль потихоньку уходила, становясь все терпимей.
Пальцы мужчины легко коснулись раненой груди. Сразу стало легче дышать. Акель хотелось приоткрыть глаза и взглянуть на своего избавителя. Было уже не важно, враг перед ней или друг.
Тяжело шагая, в комнату вошел лекарь. Ни говоря ни слова, он приоткрыл Акель губы и влил горькую, сводящую скулы жидкость. Сознание снова помутилось. Сквозь болезненную дремоту царевна почувствовала, как ее переложили на носилки и вынесли на залитый солнцем двор.
2. Песни у костра
Как обычно, после ужина воины расселись у костра. Кто-то затянул песню, остальные подхватили. С перевязанной грудью Акель лежала в шатре и прислушивалась к их стройному хору.
Ах, Ветер ты в поле гуляешь на воле.
Ты весел, ты вечен, ты слышал много песен…
Акель слушала песню, и вспоминала родной, пропахший морем и соснами Каракесион. Она выросла в крепости, возвышающейся над оживленным портом. Из окна своей спальни частенько любовалась скользящим по лазурной глади пестрым ладьями и длинными, словно сороконожки, триерами. Ах, как же ей тогда хотелось обернуться чайкой, выпорхнуть из дворца и отправиться вслед за путешественниками!
Ах, Ветер шепни мне, как сладко летать над морем.
Ты тихий, ты нежный, безумный, мятежный…
А по ночам она вслушивалась в грохочущие за окном волны. Представляла холодные, туманные берега страны норманов. Путешественники, гостившие у отца, часто рассказывали об их суровых жителях.
Ах, Ветер, скорее мой парус наполни.
Хочу я как птица тобою напиться…
Или мечтала, как окажется на греческих островах, пропитанных ароматами фруктов и цветов. Говорят, греки самый дружелюбный народ побережья. И у них самые величественные в мире храмы. Кто раз вошел под их своды, уже никогда не сможет забыть эту неземную красоту.
Ах, Ветер ответь мне, что платишь за волю.
Ах, Ветер скажи мне, как выбрал ты долю…
Благодаря удобной бухте и попутным ветрам, Каракесион, родной город Акель, богател и разрастался. Кроме нее в царской семье было еще трое сыновей и три дочери. Было… Как же страшно звучит это слово!
Родив младшего братика, мама тяжело заболела. Днем и ночью ее изводил разрывающий грудь кашель. Мучительный жар сжигал тело. Жрецы неусыпно приносили жертвы в храме Иштар, моля о выздоровлении. Приметы означали, что Богиня Любви слышит их просьбы. Однако, оставить царицу в живых Иштар не пожелала.
А недавно Боги забрали и всю семью Акель. Кто напал на дворец тем страшным утром, царевна не знала. Даже не догадывалась. Царь Перунас ни с кем не воевал, с соседями жил в мире.
Царевна до сих пор не знала, кому служат воины, спасшие ей жизнь после той жуткой резни во дворце. Не раз пыталась их расспросить. Но на все ее вопросы они лишь хитро улыбались и ни слова не отвечали.
Лечили Акель не столько горькими снадобьями и пахучими примочками, сколько возложением рук. В первые недели после ранения на ее теле днем и ночью лежали теплые ладони кого-нибудь из воинов. А во время горячки, вокруг ее ложа собиралось по пять-шесть мужчин. Их прохладные пальцы тушили огонь, выжигающий внутренности, и усмиряли мучительную боль.
Поначалу Акель ощущала жгучий стыд, что лежит перед воинами обнаженная и позволяет им прикасаться к самым сокровенным местам. Но их руки приносили облегчение. И желание выжить притупило девичью стыдливость. К тому же, на ее невинность никто не покушался.
О Каре никто из воинов при Акель больше не упоминал. В ее присутствии они почему-то никогда не называли друг друга по имени.
Иногда ей казалось, что чувствует его запах и слышит голос. Но был ли он среди спасителей? Она не знала. Страшно жалела, что побоялась его рассмотреть.
3. Черный шейх
Когда рана Акель почти затянулась, воины пригласили ее на свои вечерние посиделки у костра. До этого ей не позволялось выходить из темного душного шатра.
За несколько недель Акель истосковалась по соленому ветру и бездонному изменчивому небу. Медленно, растягивая удовольствие, она вдыхала запах нагретого солнцем хвойного леса. На черном небосводе одна за другой зажигались звезды. Вдали еле слышно шелестел прибой.
Ее спасители расположились вокруг костра.
– Акель, мы рады видеть тебя в добром здравии, – начал один из воинов.
Этот мужчина нравился ей больше остальных. Его благородное мужественное лицо освещали жаркие языки пламени. Длинные светлые волосы стягивала кожаная повязка на лбу.
– Ты уже догадалась, кто мы? – спросил он.
– Нет.
– Ты что-нибудь знаешь о Черной империи?
– Немного. Отец рассказывал, что в начале времен Черную империю возглавляли Боги, сотворившие Землю. Первым шейхом империи был сам Им Караш, Бог Бури. Мы, хетты, почитаем его своим главным покровителем. Раньше Черные шейхи управляли всем миром. Но потом началась война с пришельцами, империя распалась. Черные воины пытались восстановить власть на Земле, но до сих пор им это не удалось. Сейчас они тайно правят царями. А простые люди про них почти ничего не знают.
– Как думаешь, почему Черные правят тайно?
– Им приходится скрываться от врага. Но люди помнят, как хорошо жилось в Черной империи. Называют это время Золотым веком, потерянным Раем. Почти все народы, что я знаю, поклоняются Богу Бури, первому Черному шейху.
– Да, все примерно так и было. Акель, а ты знаешь, почему империя называется Черной?
– Отец говорил, что в стародавние времена люди пользовались одним языком и легко понимали друг друга. На том языке, черный цвет называли “кара”. Это одно из имен Бога Бури. Еще Карой называли Божественные дары, находящиеся под землей: самоцветы, горючие камни, чистые воды, бьющие из недр. Мудрецы говорят, что Кара – Божественная Чернота, заполняющая всю Вселенную. Это воздух, которым дышит наша Земля и все звезды. Поэтому Черный цвет священен.
– Отец знакомил тебя с Черными шейхами?
– Нет. Говорил, что я еще слишком мала, чтобы сохранить эту тайну. Даже не знаю, как шейхи выглядят. Похожи ли на людей или на ящеров? А может, бестелесны, словно призраки?
– Акель, тебе многое пришлось пережить. Но теперь бояться больше нечего. Враги, напавшие на крепость твоего отца Пируноса, разгромлены нашими войсками. Ты можешь вернуться домой и стать царицей Каракесиона. Соскучилась по дому?
– Да, – неуверенно ответила Акель.
– Вот и хорошо. Скоро вернешься в Каракесион и станешь царицей. Только для этого тебе придется выйти замуж. Ты же знаешь, что по закону твоего народа, женщина не может сама управлять страной? У тебя есть на примете достойный жених? Мы поможем устроить свадьбу.
Акель задумалась. В эти несколько недель она не переставала ломать голову, почему воины спасли ее и так заботливо обращались. Возникла мысль, что их царь или его сын хочет жениться на ней – единственной оставшейся в живых царевне Каракесиона, чтобы стать правителем этих богатых земель.
Каракесион – процветающий город. Кроме оживленного порта, царь Пирунос владел обширными кедровыми лесами. Из прочных стволов вековых деревьев строились лучшие корабли Средиземноморья. Наверняка, ее спасители хотят получить в качестве приданого такой лакомый кусочек. Тогда почему они предлагают ей найти себе мужа самой?
– Я не понимаю, кто вы и зачем спасли меня? – откровенно спросила она.
– Разве мы могли пройти мимо умирающей девушки? Тем более, такой красивой.
– Какому царю вы служите?
– Мы служим не царям, а Черной империи. Пожалуй, пришло время представиться. Я, Караш – Черный шейх. Друзья зовут меня Кара, – ответил воин с длинными светлыми волосами.
– Тебя зовут как Бога Бури?
– Можно и так сказать, – согласился Кара. – Твоя рана почти зажила. Завтра утром мы проводим тебя домой, в Каракесион. Выйдешь замуж, родишь детей и вскоре забудешь о пережитом кошмаре. Вместе с мужем вы будете править страной мудро и справедливо. Если случится что-то нехорошее, зови меня, Акель. Я всегда приду на помощь. А сейчас ложись спать. Завтра будет трудный, но счастливый день.
– А я не хочу идти спать, – неожиданно ответила девушка. – Не хочу возвращаться в Каракесион. Не хочу выходить замуж. Мне всегда было тесно в этом городе. С раннего детства я любовалась на уходящие вдаль кораблями и молила Им Караша наполнить мою жизнь приключениями. Я мечтала побывать в дальних странах, увидеть великолепные храмы и подняться на вершины высоких гор. А ты предлагаешь мне снова вернуться в Каракесион. Если я выйду замуж, то уже никогда оттуда не вырвусь!
– Но это же твой долг, – стал убеждать ее Кара.
– Мой долг – служить Им Карашу, – гордо ответила Акель. – я так решила еще в детстве. И я хочу остаться с вами. Не отправляйте меня домой.
– Это невозможно. Акель, завтра ты уезжаешь, – строго ответил Караш.
– Нет! Я остаюсь!
Сама поражаясь подобной смелости, Акель вскочила на ноги и гневно сжала кулаки. От резкого движения в ее груди что-то оборвалось и мучительная боль разлилась по телу.
4. Дорога
Повозка жалобно поскрипывала и подпрыгивала на ухабах. Акель нежилась на подстилке из ароматного сена и старалась не обращать внимания на тряску. Горная дорога петляла по лесу. Солнечные лучи запутывались в ажурных кронах деревьев, воздух дребезжал от птичьих трелей. Пахло хвоей и смолой.
Караван Черного шейха пробирался вглубь страны хеттов.
Исподтишка Акель частенько наблюдала за Карашем. Он был уже немолод, примерно одного возраста с ее отцом. Обладал немалой физической силой, словно натянутая пружина, в нужный момент готовая вырваться из засады и поразить врага.
Внешностью Кары не походил на хеттов, населявших Каракесион. Высокий и светловолосый, он выделялся на фоне приземистых жителей побережья с кудрявыми шевелюрами цвета вороного крыла.
Речи шейха были лишены привычного Акель многословия и пылкости. Зато каждое замечание оказывалось весомо, а интонация выверена. Ведя беседу, он будто сплетал изысканное кружево, тщательно подбирая нужные по значению и звучанию слова.
Облачение Кары ничем не выдавало его высокого положения. Как и остальные воины, он одевался во все черное. Поверх шелковой туники, прилаживал легкие, но прочные доспехи из черненой бронзы. Плотные хлопковые штаны с кожаными вставками обтягивали стройные ноги. А по ночам, когда холодало, он кутался в широкий шерстяной плащ с капюшоном.
Знатные воины хеттов стремились украсить свои одежды яркой вышивкой и искусно сплетенной бахромой. Но в отряде Караша это было не принято. Зато на пальцах каждого из бойцов сияли золотые перстни с драгоценными камнями.
– Ну что, царевна, не передумала ехать с нами? – спросил Кара, гарцуя на вороном скакуне с длинной шелковистой гривой. – Может, все-таки вернешься домой?
– Не вернусь, – ответила она, украдкой рассматривая его.
Дождей давно не было. Пыль из под копыт клубами поднималась в воздух, заставляя Акель то и дело чихать и кашлять.
– Я же говорил тебе, лицо нужно закрывать платком. От кашля могут снова разойтись швы, и рана станет кровоточить. Почему ты не слушаешь меня?
Акель лишь улыбнулась. Ей нравилось, что Кара переживает о ее самочувствии. Поэтому она не спешила выполнять его указания. Чтобы привлечь внимание шейха, царевна готова была истекать кровью и задыхаться от пыли.
Разгоряченному скакуну Караша не нравилось шагать рядом с громоздкой скрипучей телегой. Он недовольно мотал головой, давая понять, что пора бы рвануть вперед. Хозяин успокаивал его, ласково похлопывая по шее.
– Кара, скажи, почему твои воины одеты так неприлично скромно? – спросила Акель, чтобы поддержать беседу. – Со стороны может показаться, что они служат бедному господину.
– Пойми, Акель, мы же не только воины, но и жрецы. Нас не интересуют ни наряды, ни украшения.
– Тогда почему у воинов все руки в перстнях? Разве это не украшения?
– Нет, не украшения. Это часть жреческого облачения. Мы любим камни. Еще мы очень ценим оружие. У нас самые лучшие в мире сабли и доспехи.
Сказав это, Караш дал волю своему коню и пустился вскачь.
– А ты все спрячь лицо под платком, – на ходу крикнул он.
С замиранием сердца девушка глядела ему вслед.
Лес закончился. Караван шел по иссушенной за лето степи. Лицо и волосы Акель покрыла прилипчивая желтоватая пыль. Птичий хор умолкл. Лишь размеренный скрип телеги и топот копыт сопровождал ее в пути.
Никто не посвятил царевну, куда идет отряд и сколько дней будет в дороге. Она уже начала сомневаться, что поступила верно, вынудив шейха взять ее с собой. Он предупреждал, что много странствует по миру. А походная жизнь может показаться изнеженной царевне невыносимо грубой и утомительной.
“Гадкая пыль… Еще и грудь болит… – размышляла девушка. – Но ладно, потерплю…”
Предвкушение приключений опьяняло ее. В детстве, слушая рассказы отца о воинах Черной империи, она мечтала вступить в их тесный круг и проникнуть в запретные тайны. Она хотела, чтобы в нее влюбился самый мудрый из них, раскрыл свои объятия и научил общению с Богами.
Первый шаг к осуществлению своей мечты она уже сделала. И душа ее сладко трепетала от осознания этого. Хотя туманное будущее пугало ее своей непредсказуемостью, а воспоминания о погибшей семье вызывали приступы острой боли.
Наконец, пыльная и скучная степь закончилась. Дорога снова увела путников в горы, покрытые живописными лесами. А еще через несколько дней караван должен был прибыть в пункт назначения.
Акель никто не объяснил, будет ли это военный лагерь или тайный подземный город Черной империи? А может, в уединенный Храм, где воины-жрецы служат Богу Бури?
Боялась Акель лишь одного – что в этом таинственном месте Караша ожидает любимая жена. Черный шейх нравился ей, как ни один мужчина до этого. И она уже чуть не умирала от ревности, представляя как он обнимает другую женщину.
Караш сказал, что до места они доберутся уже ночью. Дорога хорошо знакома, поэтому кромешная тьма помехой не станет.
Стемнело. Над телегой бесшумно пронеслась ночная птица, едва не задев Акель мягким крылом. Девушка рассматривала россыпи звезд, мерцающие на бархатном небосводе, и вспоминала романтические похождения своей старшей сестры Айны.
Когда Айна влюблялась, она не могла ни думать, ни говорить ни о ком, кроме своего избранника. Без конца лепетала его имя и расхваливала достоинства. При этом у нее загорались глаза и взволнованно вздымалась грудь. Акель не понимала, что сестра находила в этих нисколько не симпатичных юношах, но мечтала пережить такое же счастье.
Страстных влюбленностей у сестры было несколько. В какой-то момент романтический туман рассеивался, а избранник, которого еще недавно боготворила, казался пресным и занудным.
Акель вспоминала бедняжку Айну и размышляла, не так ли у нее сложатся отношения с Карашем? Сейчас он владеет всеми ее мыслями и кажется самым красивым и сильным мужчиной на Земле. Но каким она увидит его, когда спадет любовная пелена, застилающая глаза? Неужели тоже разочаруется?
5. Во дворце
Проснувшись на рассвете, Акель осмотрелась по сторонам. Она в просторной, роскошно убранной спальне. Изысканные шелковые простыни ласкают обнаженное тело, пахнет деревянной мебелью и цветами.
Акель встала с постели и подошла к окну. Пушистый ковер приятно щекотал ступни. Небо было еще темным, но нежные сполохи зари уже золотили вершины гор, покрытых лесом.
Акель распахнула окно и прошептала молитву Им Карашу:
– Бог Бури, благодарю, что сохранил мне жизнь и привел в это чудесное место. Я счастлива, что ты слышишь меня. Потому прошу, одари меня любовью. Укажи на мужчину, с которым я буду счастлива. Кара это или кто-то другой?
В раскрытое окно ворвался холодный ветер. Прочитав молитву, она покрылась мурашками. Пришлось поскорее вернуться в постель и зарыться в теплое одеяло.
Когда она бежала к кровати, споткнулась о кресло и опрокинула его. Услышав грохот, в комнату осторожно вошла пожилая служанка.
– Не ушиблась, госпожа? – участливо спросила она. – В темноте немудрено налететь на что-нибудь.
– Нет, все хорошо. Скажи, чей это дворец? Меня привезли сюда спящей, я ничего не помню.
– Это дворец шейха Караша. Вчера он не позволил тебя будить. Сказал, чтобы я раздела тебя и уложила. Меня зовут Танана. Если что понадобится, обращайся сразу ко мне. Я здесь главная над слугами.
– Спасибо, Танана. Здесь так уютно. Это жена Караша приказала поселить меня в эту чудесную спальню?
Задав вопрос, Акель затаила дыхание. “Хоть бы она ответила, что он не женат…” – билось в ее голове.
– Нет, сам Караш распорядился. Это лучшая гостевая спальня во дворце. Куда же селить царевну, как не сюда? А Караш не женат пока. Да и когда ему? – махнув рукой, ответила Танана.
Вздох облегчения непроизвольно вырвался из груди Акель. За эту новость она готова была расцеловать весь мир. Значит, путь к сердцу Караша для нее открыт.
– Ах, как он добр, – дрожащим от радости голосом, лепетала она. – Знаете, он спас мне жизнь.
– Да, господин рассказал мне про гибель царя Пируноса. Я даже расплакалась, так жалко его. Бедняжка, Акель… Сколько же тебе пришлось пережить? Исхудала, как пленница. Но не переживай, мы тебя быстро откормим. А утром придет портниха и мерки снимет. Сошьем тебе новые наряды.
Акель блаженно откинулась на мягкие подушки. Вдруг из соседней комнаты донесся заливистый женский смех. Неужели соперница?
– Кто же там так веселится? – с тревогой спросила она.
– Это гостьи нашего господина. Его спальня наверху. Но ты спи, еще рано. А я на кухню пойду. Без меня там с завтраком не справятся. Какие блюда тебе приготовить?
– Мне все равно, Танана. Ты иди, я буду спать.
Служанка вышла, бесшумно ступая по мягкому ковру. Акель подождала, когда за ней закроется дверь и тут же разразилась раданиями. Подушки с готовностью впитывали обильные девичьи слезы.
Караш не женат, но и не одинок! А она наивно полагала, что шейх Черной империи коротает время исключительно в боях и молитвах.
На верхнем этаже продолжалось веселье. Гостий у Караша было несколько. Девушки взвизгивали, постанывали и хохотали. Акель слушала их, скрепя зубами от ревности. Еще недавно она размышляла, стоит ли ей добиваться любви шейха или лучше обратить внимание на другого мужчину? Но теперь она ясно осознала, что не может думать больше ни о ком, кроме него.
6. Космическая Чернота
Караш стоял у распахнутого окна и смотрел на вершины гор, залитые восходящими лучами солнца. Его длинные волосы пропитались ароматом двух пышногрудых красоток, умиротворенно дремлющих на ложе.
Почуяв прохладный ветерок, одна из девушек беспокойно заворочалась. Караш накрыл обоих одеялом и снова вернулся к окну.
Его спальня выходила на запад. По вечерам шейх любил наблюдать, как солнце укладывается спать, словно за ширму, прячась за покрытые лесами гребни гор.
Когда небо чернело и появлялись первые звезды, Караш поднимался на крышу дворца и припадал к глазку телескопа. Бывало, целыми ночами он увлеченно наблюдал за тайной жизнью Вселенной.
Космическая Чернота казалась шейху утробой, в которой зарождаются звезды. Поток Темной энергии, словно кровь в теле человека, омывает небесные тела и сплачивает их в единый организм. Наша Земля лишь клеточка, маленькая частичка огромной системы. Но все, что происходит на ней, неизменно отражается на здоровье всего организма. Когда клетка заболевает, защитная система Вселенной направляет силы, чтобы вылечить ее. Или убить. А Земля сейчас как раз болела – на ней уже несколько тысячелетий не утихала кровопролитная война.
Черный шейх следил за огненными кометами, пронзающими небосвод. Почтовыми каравеллами они курсируют по космическому океану и доставляют весточки от жителей других планет. Сгустки энергии далеких миров запечатаны в каменные почтовые конверты. Метеоритами они падают на Землю и находят своего адресата – Черного шейха.
Караш стоял у раскрытого окна и прислушивался к шепоту Ветра. Потоки воздуха проносились над Землей и знали обо всем, что на ней происходит. Земной Ветер тоже Темная энергия, кровь Вселенной. И Черный шейх этой силой умел управлять.
С гор веяло осенью. Караш поежился от холода. Закрыв окно, он вернулся на ложе. Раздвинул дремлющих девушек и проскользнул между ними.
– Ты холодный! – заверещала одна из них. А другая звонко рассмеялась.
7. Карта
Акель не смогла уснуть, даже когда в спальне Караша воцарилась тишина. Она лежала с открытыми глазами и рассматривала обстановку своей комнаты. Теперь она уже не казалась ей такой милой, как прежде. Цветы, расставленные в маленьких вазочках, пахли слишком резко. Вид из окна казался назойливо слащавым, а искусно вырезанная мебель слишком громоздкой.
Небо заволокли тучи, собирался дождь. Комната наполнилась тоскливой серостью.
Завтракала Акель в одиночестве. Танана принесла на подносе множество вкусностей и горячий ароматный напиток, а сама убежала хлопотать по хозяйству. Привыкшая к оживленным семейным трапезам, девушка чувствовала себя неуютно за пустым столом. Чтобы наполнить звуками гнетущую тишину, она гремела посудой, покашливала и тяжело вздыхала.
Потом пришла портниха с ворохом шуршащих тканей и лент. Провозившись до полудня, они вместе сотворили пару красивых платьев. Примеряя их, Акель танцевала и кружилась, любуясь развевающейся юбкой и лентами.
К пошиву нарядов Акель всегда относилась как к маленькому празднику. Придумывая новое платье, она предвкушала, какой хорошенькой и ладненькой будет выглядеть в нем. Представляла восхищенные взгляды мужчин и завистливые ухмылки подруг. Мама успела научить ее, как сделать более выразительными девичьи формы, скрыть худобу и подчеркнуть красоту шелковистой смуглой кожи.
Но в этот раз Акель никак не могла сосредоточиться на фасоне и выборе ткани. Она все время прислушивалась, что же происходит в спальне Караша.
– Где госпожа планирует провести зиму? – прервала ее мысли портниха. – Будем шить меховые накидки?
Этот вопрос застал девушку врасплох.
– Разве здесь бывает так холодно, что нужно носить меха?
– Да, госпожа, в горах выпадает снег в рост человека. На зиму Караш иногда уезжает на побережье, а иногда в Хатусси, нашу столицу. Она здесь совсем недалеко, за перевалом. Это место специально было выбрано для устройства столицы государства. Зимой она становится неприступной.
– Я не знаю, где буду зимой, – вздохнула Акель. – Может, вернусь в Каракесион.
Из спальни Караша снова послышалась какая-то возня и женские вскрики. Акель была уже не в силах это выносить. Едва портниха приладила к ее голубому платью золотистую шелковую ленту, она выскочила из комнаты и пошла бродить по дворцу.
Накрапывал скучный осенний дождь. Дворец казался мрачным, неприветливым. Каблучки Акель одиноко цокали по безлюдным коридорам.
“Почему никого нет? – недоумевала она. – Где же слуги, воины, гости?”
В крепости родного Каракесиона жизнь бурлила, словно штормовое море. Целыми днями братья и сестры беспечно скакали по крепостным стенам, дрались игрушечными деревянными мечами и бегали наперегонки. После смерти мамы они на какое-то время притихли. Но потом дом снова наполнился веселой возней.
Дойдя до конца коридора, Акель наткнулась на каменную витую лестницу. Не раздумывая, поднялась на этаж выше и очутилась в библиотеке. Вдоль стен зала располагались широкие полки, заставленные книгами, свитками пергамента и глиняными табличками. А посередине стоял огромный стол, на котором были аккуратно разложены карты и записки на листах папируса. Нос щекотал аромат старинной, хорошо выделанной кожи.
Акель склонилась над столом и принялась рассматривать одну из карт. На листе пергамента яркими красками было нарисовано море, изрезанная бухтами береговая линия и несколько островов. По лазурной глади всех парусах мчались разноцветные кораблики. Крепости с черными флажками стерегли холмистые берега.
– Скучаешь по дому? – услышала Акель голос Кары. Она и не почувствовала, как он вошел в библиотеку и встал за ее спиной.
– Скучаю немного.
– Нашла уже свой Каракесикон?
– Нет.
– Сейчас покажу.
Кара тоже склонился над картой. Его длинные светлые локоны упали на пергамент. Он привычным движением откинул их назад и указал пальцем точку на берегу моря.
– Вот здесь ваша крепость. Над ней Черный флаг, потому что она часть империи. Ниже кусочек Кипруса. Он полностью на карте не поместился. Левее Кария, Крит, другие острова. Красными флажками отмечены наши Храмы, Черными – наши крепости и города. А видишь бордовые и синие линии? Это подземные тоннели.
– Такие длинные? – удивилась она.
Обычно Акель вовсе не интересовалась картами. Но Караш так вдохновенно рассказывал, что не поддержать беседу было бы невежливо.
– Да, длинные. На большой глубине они пронизывают континенты. Эти ходы строили еще в прежние времена, когда Черные шейхи правили всей Землей.
Пальцы Кары, украшенные перстнями, ловко скользили по шершавому листу пергамента. Акель старалась уследить за ними, с трудом отрывая взгляд от его лица. Мужественный аромат шейха дурманил голову.
– А почему тоннели разного цвета? – стараясь собраться с мыслями, спросила она.
– У них разная глубина, ширина и сохранность. Некоторые местами разрушены, залиты водой. По бордовым тоннелям могут легко пройти всадники, колесницы и грузовые телеги. А синие годны только для пеших воинов.
– Из Каракесиона тоже идет синяя ленточка. Я и не знала, что там есть подземных ход. Где же из него выход? И куда он ведет?
– Выход прямо в бухте, чтобы войскам было удобней грузиться на корабли. Он хорошо замаскирован. Тоннель проходит через всю страну, до самого Черного моря. По нему можно добраться и до Хатусси. Раньше ходы были и под морями. Но сейчас никто не рискнет по ним пройти.
Слова Кары удивили Акель. Но еще больше впечатлил пыл, с которым он рассказывал про деяния Черных.
– Кара, милый, где ты? – послышался звонкий женский голос.
Обнаженная девушка влетела в зал и хотела что-то сказать, но увидев Акель, смущенно замолкла.
– Разве вы еще не собрались? – удивился Кара. – Я уже приказал готовить лошадей, чтобы отвезти вас.
Царевна жадно рассматривала свою соперницу, выискивая недостатки. К сожалению, девушка оказалась на редкость привлекательна. Сочная, упругая, с пышной грудью и длинными, достигающими бедер пшеничными волосами.
– Мы уже почти оделись. Но… ты же ее знаешь, – сбивчиво объяснила она.
– Хорошо. Иди, я сейчас, – кивнул Кара.
Взметнув густыми волосами, девушка развернулась и вышла из библиотеки. Акель с тоской посмотрела ей вслед. О таких соблазнительных формах она могла только мечтать.
– Если хочешь, можешь посмотреть и другие карты, – предложил ей Кара. – Вечером мы с ребятами ужинаем в крепости. Ты присоединишься к нам?
– Да, конечно, – радостно согласилась она. – Твои подруги тоже интересуются картами?
– Нет, они ничего не знают про Черную империю. Эту тайну мы открываем лишь избранным. Я бы и тебе не стал ничего рассказывать, но кое-что ты уже знала от отца… А сейчас мне пора идти. Я зайду за тобой перед ужином.
“Да, да, да, – в душе ликовала Акель. – Я избранная! Это поможет завоевать Кару. Должно помочь. Ведь Черная империя – его жизнь. И я должна найти в ней свое место”.
Спальня шейха располагалась в смежной комнате. Через неплотно прикрытую дверь, из нее доносились радостные возбужденные голоса удачливых соперниц. Тяжело вздохнув, Акель взяла со стола карту и поплелась бродить по дворцу.
8. Каракилисса
Крепость, расположенная рядом с дворцом Караша, носила имя Каракилисса, что означало Черный Храм. В начале времен, когда Черная империя правила Землей, эту гору венчало святилище Бога Бури. Неиссякаемые потоки паломников стекались к нему из самых экзотических уголков планеты. Почитателей Им Караша не останавливали ни грозные камнепады, ни снежные ураганы.
Когда на Земле началась война, шейхи спрятали Черный Храм за неприступными крепостными стенами. Остались ли там древние святыни или их перевезли в другой Храм, паломники не знали. Еще долгое время они с молитвами шли к алтарю Им Караша. Но воины империи не подпускали их даже к воротам.
Постепенно люди забыли, что в Каракеллисе когда-то было знаменитое святилище. Непосвященному путешественнику могло показаться странным, зачем в этом уединенном труднодоступном месте нужна настолько мощная, хорошо укрепленная крепость. Она не оберегала ни торговые пути, ни подходы к городам. Но, несмотря на это, Каракилиссу стерегли лучшие бойцы Черной империи.
Караш сделал Черный Храм своей резиденцией. А рядом выстроил роскошный дворец. В нем он принимал гостей, устраивал праздники. Но большую часть времени проводил в крепости, среди своих воинов.
***
Провожая подруг, Кара расцеловал их и усадил в роскошную крытую повозку, ожидавшую у ворот дворца. А сам вошел в крепость и поднялся на верхний этаж башни, где располагались его покои.
– Найдите царевича Альнура, – приказал он дежурному бойцу. – И срочно ко мне.
Через некоторое время в его кабинет вошел светловолосый молодой человек. Мурлыча непристойную песенку, он плюхнулся в обитое кожей кресло. По его красивому лицу блуждала жизнерадостная улыбка.
– Хотел поговорить с тобой, Альнур, – сказал шейх, устраиваясь напротив. – Уже слышал про Акель?
– Говорят, она хорошенькая, – ответил молодой человек, заговорчески улыбаясь.
Несмотря на ощутимую разницу в возрасте, их с Карашем связывала давняя дружба. Потому, оставаясь наедине, они были предельно откровенны.
– Хорошенькая, но совсем еще ребенок. Я не хотел брать ее с собой, – с досадой продолжал шейх. – Но она вынудила меня. Так разозлилась, что порвала шов на ране. Что еще мне оставалось делать?
– Интересно, что ты будешь делать с ней теперь?
– Выдам замуж. Сейчас она об этом даже слышать не хочет. Но пройдет немного времени, и она одумается.
– Уверен, что хочешь избавиться от нее, Кара? А вдруг это твоя судьба? – неожиданно серьезно, спросил Альнур. – Помнишь, что предрекла тебе та старуха, в храме Иштар?
– Что влюблюсь без памяти.
Караш встал и подошел к окну. Из него была видна часть дворца, в которой располагалась его спальня. Темные неживые окна, пустынные комнаты… Должно быть, Акель во дворце так же неуютно, как и ему?
– Альнур, я предлагаю тебе жениться на ней, – прохаживаясь по комнате, сказал Караш. – Почему нет? Будешь править Каракесионом. Сейчас я поставил там своего человека. Но мне будет гораздо спокойней, если царем в нем станешь ты. Ты же знаешь, как нам важен этот порт. И Акель будет с тобой счастлива.
– Я не могу. Как же мой родной Канеш? Отец ждет, что через несколько лет я сменю его на престоле. Я же единственный сын.
– Это не повод отказываться от женитьбы, Альнур. Канешу только пойдет на пользу ваш брак с Акель. Уверен, твой отец его одобрит. Сегодня вечером я познакомлю вас с ней. Попробуй соблазнить ее. Ты же умеешь.
– Слушаюсь, командир, – шутливым тоном ответил молодой человек и вышел из кабинета.
Альнур был женихом завидным. Единственный сын царя города Канеш, статный, улыбчивый, немного избалованный. В сети его обаяния попадались как простодушные юные крестьянки, так и опытные знатные дамы.
9. Пир в крепости
В пиршественном зале крепости было тепло и многолюдно. Пылали жаровни, пахло запеченым мясом и пивом. Высокие, потемневшие от копоти своды освещали полыхающие факелы. Усаживаясь за накрытые столы, воины выкрикивал друг другу приветствия и раскатисто хохотали.
Некоторых из них Акель уже знала. Жаль, вытащив ее цепких объятий смерти, они даже не потрудились представиться. Девушка привыкла видеть их молчаливыми, сосредоточенными. Но на пиру они охотно шутили и громогласно смеялись.
За столом Акель посадили по левую руку от Караша. По этикету, самое почетное место было справа от него и предназначалось для супруги. К счастью, он был холост. Поэтому по правую руку посадил именитого, покрытого сединами военачальника.
Альнур устроился слева от Акель. Едва познакомившись, они тут же нашли множество тем для беседы, словно знали друг вечность. Их оживленная болтовня ненадолго смолкала, лишь когда кто-нибудь из воинов произносил заздравную речь.
– Жаль, я не был при освобождении Каракесиона, – сказал царевич, разрезая на куски сочное, с хрустящей корочкой жаркое. – Мы в это время отлавливали пиратов, прикрывающихся Черными флагами. Эти негодяи повадились разбойничать под видом имперских кораблей.
– Имперские корабли ходят под Черными флагами? – переспросила Акель, вспоминая, видели ли такие знаки отличия в порту Каракесиона.
– Уже нет. Мы сняли Черные флаги с наших кораблей и крепостей, – вмешался в беседу Караш. – Теперь Черная империя стала тайной организацией. Но в некоторых местах о нас не перестают забывать. И разбойники этим пользуются. Альнур с ребятами только что потопили четыре таких корабля.
– Поздравляю с успехом, – сказала Акель. – Но как пиратам помогают Черные флаги? Не понимаю.
– До недавнего времени действовал закон, по которому нельзя было оказывать сопротивление войскам империи, – объяснил Альнур. – То есть, увидев на приближающемся корабле Черный флаг, капитал должен был спустить паруса и ждать дальнейших указаний Черных. Нарушение закона каралось смертью.
– Этот закон пришлось отменить, – согласился Караш. – Но люди все равно не перестали Черный цвет считать священным. А моряки – люди суеверные, традиции нарушать не любят. Черные флаги вызывают у них трепет. Пираты этим пользуются. Кто-то им сопротивляется, но многие сдаются без боя.
– Мы объясняем людям, что сейчас все, кто открыто носят Черные флаги, никакого отношения к империи не имеют. Но боюсь, бандиты еще долгое время будут выдавать себя за Черных воинов, – с досадой сказал Альнур.
Пьянящая радость пира заставила Акель забыть обо всех переживаниях. Она упивалась близостью Караша и вниманием Альнура. Новое платье небесного цвета необыкновенно шло к ее темным волосам и смуглой коже. Прическа, сплетенная проворными ручками Тананы, оголила изящную шейку.
Отправляя царевну на пир, пожилая служанка придирчиво осмотрела ее со всех сторон, потом всплеснула руками и сказала: “Ах, красавица… Наши мальчики будут от тебя в восторге. Кто-нибудь из них тебе обязательно понравится.” Акель неуверенно пожала плечами – никто кроме Караша ей понравится уже не мог.
Золотистое пиво переливалось из кружек на столы, от жаркого шел запах диковинных специй. Караш с Альнуром нещадно смешили Акель, рассказывая о своих неправдоподобно веселых приключениях на войне. Ее щеки пламенели, в глазах вспыхивали искорки. Она и не подозревала, что шейх может быть так остроумен.
Вдруг кто-то из воинов крикнул: “Кара, песню! Песню!” По столам прокатился одобрительный рокот. Карашу подали потрепанные, необычной формы гусли. Настраивая их, он пробежался пальцами по тугим струнам. Чистые, трепетные звуки выпорхнули из под его рук и заполнили притихший зал. Шейх наиграл мелодию и запел сильным звонким голосом:
Красный закат над морем снов,
Черные тучи над городом.
Дорогой скорби, не тратя слов,
Уйдем подальше от города.
Плечи зальет беспощадный дождь.
Дойдем до конца, согреемся.
Пустые курганы вдоль дорог,
Все, на что можем надеяться.
Память хранит последний закат,
Теплые камни города.
Солнечный вестник приходит в снах,
Зовет на руины города.
Ответить трудно на вечный зов,
В сказку уже не верится.
Найти дорогу из наших снов
Можем ли мы надеяться?
Ветер времен заносит песком
Древние башни города.
Полные списки наших имен
В тайной печати города.
Мрачные тени убитых врагов
Белым туманом стелятся.
Закрыть дорогу к городу снов
Напрасно они надеются.
Со второго куплета песню подхватили воины. Их гремящие голоса уносились под своды зала, многократно отражались и возвращались раскатистым эхом.
Когда звуки смолкли, Альнур шепнул Акель:
– Это песня про Хатусси. Городу суждено погибнуть в огне.
– Но его же построят заново?
– Нет, придется его сжечь. Такова воля Бога Бури.
Угощение и хмельные напитки на столах не заканчивались. То один, то другой воин затягивал какую-нибудь веселую песенку. Самые непристойные из них прерывались взрывами жизнерадостного хохота.
– Акель, пойдем скорее отсюда, – шепнул Альнур. – Пока пляски не начались.
– А что в этих плясках особенного?
– Ребята танцуют с саблями, кинжалами. Бывает, сильно ранят друг друга. Лучше пойдем отсюда.
Акель открыла уличную дверь и нерешительно остановилась. Стемнело. Проливной дождь молотил по крыльцу. Неужели придется нырять под эти холодные струи? От одной мысли об этом, девушка начинала дрожать. Но и оставаться в крепости ей уже не хотелось. Последний час она только и мечтала, как окажется в своей спальне, сбросит одежду, укутается теплым одеялом и тут же заснет.
– Может, пойдем по подземному ходу? – предложил Альнур. – Он ведет из крепости во дворец.
– Пойдем, – обрадовалась Акель.
10. Встреча со “змеиноголовыми”
В кромешной тьме Акель с Альнуром спустились в подвал и открыли массивную, обитую железом дверь. Из подземелья повеяло холодом и затхлостью.
– Как же мы пойдем в темноте? – спросила Акель. – Не заблудимся?
– Не заблудимся, я знаю дорогу. Давай руку.
Если бы не теплая ладонь царевича, Акель тут же расплакалась бы от страха и холода. Он сказал, что идти до дворца недолго, но ей казалось, они уже вечность плутают по сырому запутанному лабиринту.
– Пришли. Не споткнись о ступеньки. Держись крепче за руку, – заботливо предупредил Альнур.
Они поднялись по ступенькам, прошли через распахнутые железные двери и оказались в кладовой дворца. По-домашнему пахло кухней, остывающим очагом и печеными лепешками.
Во дворце они никого не встретили. На ощупь брели по темным безжизненным комнатам. Акель спотыкалась о мебель и ковры, натыкалась на стены.
– Акель, зачем тебе все это надо? – спросил Альнур, не давая ей упасть после очередного столкновения с креслом в тронном зале. – Жизнь во дворце не так весела, как может показаться. Большая часть года тут смертельная скука. Караш с ребятами могут сорваться в любой момент и умчаться неизвестно куда. А тебе придется долгие месяцы коротать только с прислугой.
– Не знаю, – задумалась Акель. – Не хотелось возвращаться в Каракелиссу. Во дворце так страшно после той резни. И все напоминает о погибших братьях, сестрах, отце… Понимаешь, как это невыносимо?
– Понимаю. Но и здесь тебе будет не сладко. Почему ты отказалась выйти замуж, как тебе предложил Караш? Я уверен, что когда начнешь новую жизнь, старые беды постепенно забудутся.
– Я подумаю. Скажи, Альнур, а почему не женат Караш? Неужели не нашлось желающих связать свою жизнь с шейхом Черной империи?
– Ну, про Черную империю мало кто знает. Но дело не в этом. Думаю, ему нравится быть вольным ветром. Менять женщин, страны, дворцы. Он всегда в движении. Может уйти в поход на другой край земли и пропадать годами. А жены этого не любят. Зачем же заставлять их страдать от разлуки, неизвестности?
Акель невольно вздохнула. Завоевать такого мужчину казалось невыполнимой задачей.
– Неужели, он может пропасть на годы? – переспросила она, в надежде, что неправильно поняла слова Альнура.
– Он может. Черная империя огромна. И он должен за ней приглядывать. Акель, уж не влюбилась ли ты в него? – игривым тоном спросил он.
– Нет, нет, – поспешила возразить она. – Просто мне стало интересно.
– Слава Богам, – шутливо вздохнул с облегчением он. – Вот мы и пришли, твоя спальня. Позвать Танану, чтобы помогла тебе раздеться?
– Нет, не надо, я сама. Спасибо, что проводил, Альнур.
– Всегда рад провести с тобой время. Ладно, я пойду. Зови, как заскучаешь.
В спальне на столике горел масляный светильник. А вокруг него поблескивали гранями невесть откуда взявшиеся стеклянные флаконы с благовониями, маслами и снадобьями, которые женщины используют, чтобы стать еще красивей.
“Танана позаботилась, – догадалась Акель. – Кажется, она ко мне как к дочке относится.”
Несмотря на усталость, спать ей совсем не хотелось. Не терпелось скорее освоить новое пространство в котором она оказалась, изучить здесь каждый уголок, сделать дворец своим домом.
Взяв в руки лампу, Акель вышла из спальни.
***
В дворцовом Храме Богини Иштар Танана готовилась начать жреческий ритуал. Из резной каменной чаши она зачерпнула ковш красного вина. Хмельной напиток предназначался Иштар.
Роскошно убранный алтарь Богини Любви располагался рядом с тронным залом.
– Помоги Карашу, Великая Богиня, – торжественно произнесла женщина, поливая вином крылатое изваяние Иштар, установленное на постамента из яшмы. – Пусть он обретет подругу жизни. Женщин вокруг него много, но он так одинок, я же чувствую…
Разговор с Богиней прервали незнакомые голоса, доносившиеся из тронного зала. Танана невольно прислушалась. Неужели гости среди ночи приехали? Надо же для них комнаты подготовить. Интересно, сколько их?
Танана прибралась в алтаре Иштар и приоткрыла дверь в тронный зал.
– О, нет… Этим мои хлопоты не понадобятся, – брезгливо поморщившись, пробормотала она и осторожно закрыла дверь.
Каких только гостей не перевидала старая служанка во дворце Караша. Но эти, змееголовые, как она их называла, нравились ей меньше всех.
Они были нечто средним между человеком и диковинной ящерицей. Передвигались на задних лапах, хотя в случае опасности могли встать и на все четыре. Носили широкие плащи, из-под пол которого волочился длинный толстый хвост. Лица прятали под капюшонами.
Под плащами эти существа носили одежды, обшитые золотыми пластинками. Их руки и ноги, более похожие на лапы ящерицы, обвивали золотые браслеты искусной ювелирной работы.
Голоса у них были хриплые, раскатистые, исходившие будто не из глотки, а из самых недр уродливого тела. Иногда они переходили на злобное вибрирующее шипение, ужасно раздражающее Танану.
На ночь “змеиноголовые” во дворце никогда не оставались, за пиршественный стол никогда не садились, ничего не ели и не пили. Приезжали они обычно в сумерках, сопровождаемые отрядом богато одетых воинов. Во дворец их охрану Караш никогда не пускал. Вместе с лошадьми и повозками воины располагались у ворот и терпеливо ожидали, когда закончатся переговоры.
Никаких хлопот и неудобств эти гости Танане не доставляли. Но все равно, их приезд всегда вызывал у нее необъяснимое чувство тревоги. Чтобы от него поскорее избавиться, женщина обычно начинала хлопотать по хозяйству.
Вот и в этот раз, она прибралась на алтаре Иштар и поспешила на кухню крепости, проверить, как повара справляются с приготовление яств для пира. Воины и не думали заканчивать с трапезой. Несмотря на глубокую ночь, веселье шло полным ходом.
***
Караш разговаривал со “змеиголовыми” гостями восседая на резном троне из белого мрамора, украшенном драгоценными камнями.
По правую руку от него стоял Альнур. Гостей было четверо. Темный тронный зал освещался только двумя факелами. Их свет отражался в отполированных золотых пластинах, которыми были обшиты одеяния гостей.
Головы у посетителей были вовсе не змеиные. Хотя толстая кожа, обтягивающая вытянутые черепа, немного напоминала чешую. Волос и ушей на голове не было. Над несоразмерно маленькими глазами складками нависали веки.
– Пленников мы взяли в бою, – равнодушно и немного устало повторял Караш. – Они нарушили закон и устроили резню в Каракелиссе. Я имею полное право вам их не отдавать.
– Вы жахватили сына Малфа, – с легким шипением ответил один из гостей. – Малф очень жол.
– На детей Малфа также распространяется этот закон, – невозмутимо ответил Караш. – Его сын убил царя Каракелиссы Перуноса. Пролита кровь наших людей. Мы не можем отпустить преступников.
– Малф готоф дать фыкуп, – продолжал гость.
– Я подумаю, – ответил Караш, вставая с трона.
Гости поняли, что аудиенция закончилась и направились к выходу. Альнур взял один из факелов и пошел проводить их через анфиладу темных залов.
И вдруг им навстречу выскочила Акель с масляным светильников в руках.
– Альнур, ты здесь! – обрадовалась девушка, увидев друга. – А мне не спалось. Вот, решила прогуляться.
При виде девушки один из гостей угрожающе зашипел.
