Часть XVI. Разговор с бездной
Мириады звездных дорог назад, когда понятие «Время» значило лишь местоположение во вселенной, одинокий космический корабль прокладывал путь в поисках нового дома. Покинув отчизну после поражения в битве, закончившейся катастрофой, оставшиеся в живых уносили из разоренной войной галактики память и бесконечную любовь.
Их было четверо – двое мужчин и две женщины. Лишь им удалось выжить, так было предначертано. Таков был их жребий. Они должны были продолжить дело жизни, заселяя мертвые миры, создавая цивилизации и строя бастионы для отражения новых атак. Казалось, этой войне не будет конца. Но отказаться от ее продолжения, значило предать павших. Такого даже в мыслях никто не держал.
Чтобы хранить, нужно продолжать. Род не прерывается, если потомки помнят предков, потому жизнь бесконечна. Нет ничего ценнее и сильнее памяти. Она в разы больше всего, что есть, было и будет. Она суть нити жизни. Потому люди делают все, чтобы помнить. Совершают ритуалы, устраивают праздники, чтут обычаи, пишут, рисуют, творят.
Если жизнь прекратится, то вселенная исчезнет. Таков закон, без наблюдателя нет системы. Мы вечные наблюдатели. Если мы не будем смотреть, ощущать, думать, то все сущее потеряет смысл. Мы должны исполнять свой долг перед вселенной. Так написано.
Теперь от этих четверых зависело будущее и прошлое. Потому они должны были сотворить настоящее. Отыскать нужную звезду с системой планет, выправить их траектории, защитить от блуждающих астероидов и комет. Зачать новую жизнь.
Хаос космоса идеально упорядочен, поэтому не так просто подобрать в этой бездне красоты пригодный для устройства жизни уголок. И даже выбрав его нужно много потрудиться, чтобы там зацвела жизнь. Ведь жизнь это особый вид движения материи и энергии, позволяющий трансформировать неорганические элементы в органические соединения и обратно. Таков полный цикл жизни. Жизни настоящей, а не виртуальной, умозрительной.
Совершенно недостаточно знать нужные формулы и соединения, нужно еще позволить им работать. При этом недопустимо нарушать принципы мироздания. Можно действовать лишь в полной гармонии с ними.
Кроме памяти на корабле были атрибуты необходимые для функционирования жизни. Это особые кристаллы, созданные одновременно со вселенной, потому они помнили все. Но им нужна была жизнь, чтобы делиться памятью и получать новую информацию. Они могли работать в полную силу, лишь находясь во взаимодействии с живой материей. При этом их необходимо было разместить по особой схеме. От положения кристаллов в схеме зависела жизнь вселенной. Ведь эти камни помнили момент создания. Они были вечным началом, отправной точкой бытия.
Четверо искали новый дом для камней.
Эти четверо были не просто потомками строителей вселенной, они сами когда-то строили ее. Долгая череда перерождений позволила им явиться на свет в самый критический момент. Это был холодный расчет, подкрепленный силой вечной любви. Любовь открывает печати памяти, любовь их накладывает и помогает скрепить программные коды событий. Это самый совершенный язык программирования.
Сама вселенная плелась нитями вечной любви. Они протянулись во все стороны океана вечности. Именно любовь пытались уничтожить враги, не понимая, что с любовью исчезнет и вселенная. Они надеялись внедрить свои программные коды в цепочку событий. Перестроить захваченный мир под себя. И как только где-то им это удавалось, там начинался процесс саморазрушения. Но они не сдавались.
Корректируя по-своему программу бытия, они пытались вывести новый вид существ, не знающих любви, но при этом способных к продолжению рода. Каждый раз их натурные эксперименты терпели крах. Любо существа не могли продолжать свой род, а украденные дети из другого рода не могли встроиться в цепочку перерождений чужого и превращались в несчастных изгоев или чудовищ. Либо подвергнутые воздействию особи вспоминали себя и своих предков и уходили в иной мир добровольно или же становились на путь борьбы с врагами.
И то и другое не могло устроить. Но череда попыток продолжалась. И каждый новый эксперимент был более изощренным. Врагу даже удалось проникнуть в тайну ДНК. Они активно экспериментировали с перестановкой и модификацией генома. Но в итоге даже у растений прерывалась цепочка рода. Плоды были, а жизнеспособных семян не было. Фермеры даже кончали жизнь самоубийством, когда засеянные поля, очищенные химией от так называемых сорняков и паразитов, не давали всходов. Семена были мертвы. И люди, понимая, что это кара богов, уходили в мир иной, не в силах пережить содеянное.
Человеку приходилось все меньше трудиться для того, чтобы получить полезные и необходимые вещи. Вещей этих становилось так много, что свалки занимали большую часть планеты. Но при этом в мире царили голод и нищета. Военные конфликты возникали на пустом месте. Кто-то не так посмотрел или не то сказал, и толпы обезумевших фанатиков кидались жечь и убивать беззащитных.
Люди все чаще болели неизвестными ранее болезнями. Вспышки эпидемий чередовались со вспышками паники и безумия, которые заканчивались кровью. Ранее пораженные вирусом врага области планеты застыли в развитии, но люди там плодились с большей силой, сила жизни, ослепленная врагом, пыталась противопоставить все ухудшающимся условиям существования гипертрофированное воспроизводство.
Голодные и злые, необразованные и инфицированные вирусом фанатизма, который передавался не только при помощи психо-индукции, но имел вполне материального биологического носителя, несчастные по каналам инфильтрации проникали в так называемый цивилизованный мир. Над которым ставился еще более ужасный эксперимент.
Суть его была проста, если фанатикам из нищих стран стирали память при помощи декультуризации и навязывания деструктивных псевдорелигиозных культов, то жителям сытых стран коверкали память подменой понятий. Что было хуже вопрос риторический. Враг готов был применять любые методики, чтобы добиться своего – вывести новый вид жизни, без любви и с чужой памятью или вовсе без нее.
Изначально открытые и доброжелательные люди были беззащитны перед кознями изощренного в приемах подлости врага. Людям было сложно поверить, что их обманывают и используют. Что их перековывают в нечто. Поэтому люди цеплялись за любую возможность сохранить психику стабильной. Так они отучались воспринимать события критично. Догмы были приятнее правды. Об истине уже никто не вспоминал. Потоки информации лились в мозг через все доступные каналы круглосуточно. Отфильтровать их не было никакой возможности, а со временем и потребность в этом атрофировалась.
Внушить любую несуразицу людям стало настолько просто, что предки, увидя такое, никогда бы не поверили, что это их потомки. Потомки разумных, рассудительных и умных существ. Скорость восприятия весьма ограничена, потому подавая информацию чуть быстрее, чем ее может обрабатывать мозг, его попросту можно перегружать. И он перестает работать. Тогда человек становится не разумным, а ретранслирующим субъектом обмена информацией. Он уже не может генерировать свои собственные мысли, потому что некогда. И он выдает чужие за свои.
Главная задача врага – лишить человека возможности подключаться к каналам памяти. Тогда кристаллы мира начинают тускнеть. Ведь им нужны красивые мысли, чистые, настоящие, чтобы записывать их в общую память вселенной. А этих мыслей все меньше и меньше. И пока в кристаллах есть защита от записи мыслей врагов, они просто закрываются от них и обмен высшей энергией, структурированной мыслями разумных существ, сходит на нет. И обиженные звезды становятся тусклее. Но люди уже не замечают этого, им некогда.
Они с важным видом заняты исполнением чужой программы. Программы уничтожения людей же. Ведь в навязанных врагом доктринах есть концепция конца света. К этому приучают много веков все человечество. Даже экономические кризисы, наступающие с завидной регулярностью, используют для внушения неизбежного конца, поскольку слово кризис означает страшный суд, а страшный суд прописан в концепции конца света и потому подсознательно ассоциируется с ним.
И вот уже искренние и добрые люди уверены, что им необходим страх божий, а не любовь. Они уверены, что без страха они не спасутся. А значит нужно и самим бояться и пугать окружающих. Так страхом, причем необоснованным, вытесняется любовь. Так стирается память. Так люди забывают о своей сути, о силе их породившей, о вечной любви.
Но чем сильнее давишь, тем сильнее пружина стремится разжаться. Гармония мира это буквально гармония, то есть это комплекс всевозможных гармонических колебаний. А значит подъемы чередуются с падениями и наоборот. Когда-то люди, словно опытные игроки на бирже, могли получать удовольствие от взлетов и падений. Потому так любят дети кататься с горы. А врагу чуждо чувство гармонии, поэтому он уверен, что усиление давления приводит к победе. Но война заканчивается миром, а не победой. Начиная войну разумный думает, как ее закончит. Каким станет мир после.
Поэтому разумные воюют яростно, но без ненависти. Они знают, что нужно готовить остановку. И нынешний противник завтра будет добрым соседом, потому разумный никогда не станет загонять противника в угол. И всегда поможет упавшему подняться. Если не делать так, то станешь другим. Перестанешь быть человеком. Тогда твое существование для вселенной потеряет смысл. Ты станешь Чужим.
Используемые врагом политические доктрины подразумевают войну до крайнего предела, но до крайнего предела может быть лишь любовь. Потому что предел любви – бесконечность. Так расширяется вселенная.
Поэтому по законам вселенной давление врага на нас в итоге оборачивается против него. Нужно лишь дождаться следующего гармонического цикла и воспользоваться силой противодействия. Тогда можно малым числом победить армады врагов.
