часть III. Аджубей
Глава 1
Аджубей прибыл в походный Ханский шатёр и пал ниц.
– Встань, подойди, – Хан вручил золотую пайцзу.
Аджубей с поклоном принял знак и обратился в слух. Он самый мудрый и опытный сотник в войске. Ему всегда поручают деликатные и важные миссии. В ханском войске нет плохих воинов, они просто не выживают. Но мудрость и чутьё свойства всё же редкие. Отважно махать саблями, стрелять из луков, проводить войсковые операции брать приступом крепости могут многие, а вот правильно вести переговоры и получать победы без крови умеют не все. Далеко не все.
Сотник принадлежал к тем редким воинам-интеллектуалам, которые не любили лить попусту ни свою, ни чужую кровь. Умение просчитывать действия противников и союзников на несколько ходов вперёд и умело их направлять дорого стоит. Совершенно мудрый делает, ничего не делая. Такие качества даруются Небом от рождения, и если удачное стечение обстоятельств позволяет оттачивать мастерство, то получаются такие как он.
Он всегда много читал, собирал информацию из любых доступных источников, впитывая её как губка. Никогда не ленился послушать умных людей. Не жалел своего времени на общения и на, казалось бы, бессмысленные разговоры с казавшимися всем никчемными людьми. Всегда внимателен к деталям, все пребывали в уверенности, что он замечает всё. Ничто не ускользает от его внимательных умных глаз и чутких ушей.
Аджубей может говорить с погонщиком верблюдов, с поэтом, воином, учёным богословом на равных. И разговор всегда оказывается полезен и ему и другим. Все ценили его за способность разобрать любую щекотливую, и, казалось, совершенно не разрешимую ситуацию. При этом, делал он всё с таким изяществом, что все думали, что это так просто и естественно, и почему только они сами не увидели такой выход.
Все ценили и уважали его, и враги и друзья. Но не многие догадывались, хотя не многие бы и удивились, узнав, что он возглавляет самую тайную службу при Хане. И вот его посылают сопровождать двух путешественников в их паломничестве по священным местам. При этом сроки путешествия неизвестны. Да ещё даётся приказ, беспрекословно выполнять все просьбы сопровождаемых лиц.
Для обеспечения путешественников Хан предложил Аджубею взять письма ко всем правителям с просьбой оказывать содействие и помощь. Также, предложено взять максимальный запас золота и самоцветов, чтобы в пути ни в чём не нуждаться и за все услуги, оказанные, кем бы то ни было, щедро платить. Силу же применять только в самых крайних случаях, но при этом, за безопасность двух путников Аджубей отвечает головой.
Маршрут укажут те двое, всё остальное на нем. Выбрать для миссии Аджубею позволили любого, кого сочтёт нужным, не зависимо от положения последнего. На подготовку есть два дня. На третий день те двое будут ждать Аджубея у священного камня на южной дороге.
Чутьё подсказывало, что путешествие будет очень опасным, но и интересным. Аджубей и без того практически имел неограниченные полномочия, но для этого задания он получил ещё и легальный мандат говорить от имени Хана с кем бы то ни было. Тут и дураку понятно, что затевается что-то уж очень важное.
Миссия вроде как мирная, но древние говорят, хочешь мира, готовься к войне. Значит нужно подобрать универсальных и лучших бойцов. И чтоб они между собой смогли сплотиться. Да ещё и умели говорить, держа язык за зубами. В сотне Аджубея такие все. Каждый ценен сам по себе, но при этом все действуют как единый механизм. Понимают друг друга с полуслова. И опыт тайных миссий большой, да и войсковых операций много выполнено. Он всегда старался развивать своих людей и грамотно направлял их любопытство. Поощрял изучение наук и языков. Прививал любовь к чтению.
Они универсальные солдаты, а такие всегда учатся, другие долго не живут. Но кто еще может понадобиться? И стоит ли брать кого-то со стороны. Нет, самая короткая дорога та, которую знаешь. Оружие, тоже, лучше привычное и проверенное. А вот казну нужно продублировать, раздав каждому воину достаточно денег и ценностей. Деньги, как ни странно, бывают эффективнее стали, тем более что миссия должна быть максимально мирной. Да ещё рекомендательные письма от Хана тоже хорошо бы выдать каждому, мало ли что.
Глава 2
На третий день после разговора в Ханском шатре Аджубей во главе своей сотни прибыл в назначенное место. У каждого по три заводных лошади и всё необходимое для дальнего похода. «Кто же эти путешественники, почему я не слышал о них?» размышлял он, сидя в седле. «Хан не назвал их имён. Почему? Может, не знает? Или они могут называться разными именами в разных ситуациях? Вряд ли они простые паломники. Ну, да узнаем всё в назначенный час».
Вот и путешественники. Сказать, что их вид удивил, ничего не сказать, они ехали на прекрасных вороных конях без уздечек и сёдел. Аджубей слышал сказки о таких скакунах, но не мог поверить, что они когда-то существовали, и вот увидел собственными глазами. Все его воины разглядывали коней, как заворожённые. Для воина конь это больше, чем средство передвижения и потому, все в лошадях разбирались превосходно.
Да уж, за таких коней полцарства не жаль, никто не мог оторвать взгляда от прекрасных, сказочных животных. А кони преисполнены гордости от великой чести нести своих седоков. Они, как будто, слушались мысленных приказов, вернее желаний всадников. И это выглядело так явно и так естественно, что не вызывало никаких вопросов.
Всадники тоже необычные – длинноволосые с непокрытой головой, в балахонах с капюшонами, туники до колен и короткие шёлковые штаны, на босых ногах сандалии. Одежды все черного цвета. Из оружия кинжалы и сабли. У светловолосого две в сдвоенных ножнах, у чёрноволосого одна. На пальцах кольца с большими самоцветами, излучающими живой внутренний свет. На конские шеи наброшены ремешки, за которые всадники держатся, но скорее для виду, потому как сидят, как влитые. Всадник и конь – одно целое. На лошадях черные попоны. Никаких вещей, никакой поклажи. Но это казалось так естественно.
В полной тишине эти двое подъехали к Аджубею. Лошади, как и люди с открытыми ртами в полном благоговении продолжали рассматривать прибывших.
– Мир вам! Я – Кара. Это – Ика, – молвил светловолосый всадник.
– Мир вам! Я – Аджубей, послан, с сотней самых лучших воинов, Великим Ханом служить вам.
– Предлагаю вашим воинам встать лагерем на ночь, а утром отправимся в путь. Нам нужно многое обсудить перед началом путешествия. Это лучше делать у костра и с чашкой чая. Вы согласны?
– Слышать – значит исполнять, – склонил голову Аджубей.
Глава 3
Воины получили распоряжение устраиваться на ночёвку. Всадники в сопровождении Аджубея двинулись к священному камню. Рядом со священным камнем лежали три небольших валуна. Вообще-то, к камню подходить – табу, но Аджубей не мог ослушаться, он, даже, и не подумал об этом.
Тем временем сказочные кони, преклонив колени дали всадникам спешиться. И те не спеша прошли в запретный круг. Аджубей повторил их странный ритуал приветствия, заключавшийся в прикосновении к священному камню правой рукой, затем они расселись на трех валунах. Валуны как будто для этого и лежали там – сидеть удобно и тепло. Сразу стало спокойно. Казалось, люди вокруг перестали их замечать. А может, это действительно так.
Посидели, успокаивая мысли. Прошло лишь мгновение, однако, солнце уже покатилось за горизонт. Аджубей прекрасно чувствовал время, но в данном случае это чувство ему отказало. И он уже перестал удивляться.
В тишине проводили светило.
– Посмотри мне в глаза, — вкрадчиво сказал Ика.
Аджубей сидел напротив него, поэтому было удобно и естественно смотреть в эти бездонные зеницы. Вдруг, сотник почувствовал какие-то неясные колебания внутри. И окружающий мир начал меняться. Он увидел всё сверху. Вот костры и спящие воины, вот камень и трое, сидящие на валунах. Он, как птица, летел всё выше и выше, туда, к звёздам. И вот, сквозь темноту ночного неба показался огненный шар. Он приближался. Он понял, что это Солнце и, почему-то, не испугался. Он знал, что не сгорит в этом вечном огне, что огонь примет его, потому, что он тоже огонь.
Аджубей влетел внутрь солнца, так хорошо, так уютно. Вот он настоящий дом. Его новые спутники рядом, направляют и страхуют.
– Куда теперь? – осторожно произнес Аджубей и понял, что они находятся и здесь и там и что это не сон наяву, а обычное состояние при таком путешествии.
– Теперь можешь закрыть глаза здесь. Не останавливай свой полёт, набирайся сил и не бойся говорить, что видишь и спрашивать, – ответил Ика.
Так и есть. Светило питало силой, выжигало всё ненужное и дурное. Хорошо быть Солнцем.
Вот закончилось Солнце, снова увидел тёмное небо и мириады звёзд.
– Куда теперь?
– Выбирай.
И он выбрал. Что-то внутри указало направление, и он полетел. Такого с ним не было никогда, даже во сне. Он ходил по знакомым и не знакомым городам, перемещался во временах и проходил сквозь стены. Он мог, заглянув в чьи-нибудь глаза окунуться в них и воспользоваться как вратами в другой мир или посмотреть этими глазами на то, что интересно. Это так захватило. Он с восторгом делился со своими спутниками впечатлениями. Радовался как ребёнок, грустил и плакал. Рождался и умирал там. Участвовал в великих битвах против странных существ. Бился и с обычными людьми.
Влюблялся, даже занимался любовью и чувствовал всё по-настоящему. Он так привык к этому состоянию, что уже не различал, где он подлинный. Каково его истинное имя и тело. Всё это трудно, почти невозможно передать словами. Так невозможно описать любовь и смерть. Но, как же он мог жить без всего этого?!
– Пора возвращаться, только аккуратно, иначе останешься там, а у нас ещё много дел здесь. – Тихо сказал Ика.
И он полетел назад, через звёздное небо, через Солнце и опять звёздное небо. И вот земля, костёр.
– Можешь открыть глаза.
Открыл и понял, что видел всё и с закрытыми глазами, видел так же привычно и чётко. Посмотрел Ике в глаза.
– Положи руку на сердце.
– Я не слышу ударов – удивился сотник.
– Держи.
Аджубей протянул руку и Ика вложил что-то невидимое в неё. И оно стало биться в руках сотника.
– Можешь вставить на место.
Аджубей не заставил себя ждать, прижал руку к груди и почувствовал, как это бьющееся перетекло в грудь и встало на место. Хвала Небу, подумал сотник.
Глава 4
– Пойдём к костру, – светловолосый поднялся первым.
Кони паслись, воины отдыхали, только караулы привычно бдели. Для них приготовили отдельный костёр. Прилегли у костра на попонах и принялись за кумыс и сыр.
– Ещё успеем поспать. Постарайся запомнить свой сон.
Положив под голову сёдла стали погружаться в сон, глядя на звёзды.
Во сне сотник увидел назначенный путь, он сам прокладывал маршрут, знал, зачем и куда они идут и знал, что это дело всей его жизни. И стало легко на душе и удивительно спокойно. А когда пришло утро, почувствовал столько сил, что готов свернуть горы, повернуть реки и достать луну с неба.
Теперь понял, почему Хан дал именно ему это поручение и ещё он понял, почему Хан так относится к этим людям. Хотя люди ли они? Будь он на месте Хана, то, наверное, пошёл бы сопровождать их со всей своей армией хоть на край света. Да только судя по всему, эти двое попросили у Хана именно его с небольшим отрядом. Достаточно ли этого для дела? Им виднее. Но теперь и он несет ответственность за результат.
«Как же всё просто и незатейливо вчера прошло. Какой удобный способ информировать и ставить задачу. Вот бы всех моих воинов так же, как меня или, вообще, всех людей. Хотя, в этом-то как раз и состоит наша задача, ведь такова Конечная цель всего мероприятия».
Собрались, как всегда, тихо и быстро. Выслали вперёд разведку, от этой привычки не стоит избавляться, бережёного Бог бережёт. Хороший воин должен уметь чувствовать опасность, но разведка дело святое. Это предками заведено. Ехали пока по своей территории, но миссия такая, что теперь любая территория может вмиг оказаться враждебной. Рисковать же нельзя.
– Значит, спасать мир – это просто не допускать конца света?
– Да, сотник, можно и так сказать, – ответил Кара.
– Но что же есть конец света?
– Есть тот свет и этот. – Сказал Ика. – Души в постоянном круговороте, рождаются здесь – умирают там и наоборот. Конец света, это когда ни там, ни здесь не станет ничего. Тогда и души перестанут существовать. На том свете души знают все, но действовать могут только тут.
– Теперь понятно…
Глава 5
На третий день пути вышли к широкой реке. Не успели разбить лагерь, как дозорные сообщили, что в двух стрелищах вниз по течению речные разбойники грабят купеческий караван. Аджубей решил послать полсотни на помощь купцам. На земле Великого Хана каждый войн должен пресекать разбои и беззакония. Воины опытные, разберутся сами. Но Кара попросил поступить по-другому.
Обычно разбойники не резали просто так никого, проще получить выкуп или продать в рабство пленных. В те времена людей на земле было не так много, и они представляли большую ценность, тем более здоровые взрослые мужчины, а в караванах не держали других.
Когда Кара, Ика и Аджубей, переодетые в одежды простых воинов, подкрались к месту событий, все караванщики уже были повязаны. Разбойники спокойно пировали и прикидывали, сколько еще удастся выручить с продажи пленных и куда тех выгоднее отправить.
В темноте с многочисленным противником биться ловчее. Главное не мешать друг другу. Решили заходить с трех сторон и никого не щадить. Враг только мертвый за спиной. Все прошло быстро, разбойников было человек тридцать, совсем не много, тем более их застали врасплох. Ночь безлунная. Немого поработали ножами и все стихло.
Аджубей взял факел и, подойдя к, ничего не понявшим, спеленатым купцам, торжественно объявил, что они освобождены доблестными воинами Великого Хана и что негодяи понесли соответствующее наказание. После чего разрезал их путы.
Купцы, конечно же, стали благодарить своих спасителей и Великого Хана. А тут уже и рассвет. Предложено было добраться вместе до ближайшего города и отметить чудесное спасение, благо спасители возвращались со службы и располагали временем.
Трупы разбойников погрузили на их же кораблик, предварительно изъяв все ценное, и подожгли. В те времена мертвых сжигали, а прах либо закапывали в курганах, либо бросали в воду. Иногда, в особых случаях, развеивали по ветру. Эти же были речными разбойниками, потому их прах должно отдать реке. Все без затей. Все, что было при разбойниках, естественно стало собственностью спасителей. Но спасители попросили распорядиться этим имуществом опытных купцов, потому как на кораблике было не только оружие, но и добыча с других грабежей.
Все это, по тем временам, выглядело совершенно справедливо, никто бы в таких обстоятельствах не стал искать собственников награбленного имущества, военная добыча – святое.
Так и двинулись теперь в составе купеческого каравана к городу. Один дневной переход. Сотне приказали держаться на дистанции такого перехода, так что бойцы прибудут в город через день и, конечно, ни как не выкажут свою связь с тремя ветеранами на отдыхе.
Глава 6
Обычный портовый город. Рынки, склады, корчмы, матросы, шлюхи, торговцы. Купцы оказались весьма благодарными людьми и гуляли на радостях три дня. Все это время пытались уговорить своих избавителей сопровождать их и дальше, поскольку путь не близок и опасен. Ветераны, разумеется, отнекивались, как могли, но вино и прочие радости смягчили их суровые сердца. Тем более, гонорар обещан впечатляющий. На четвертый день грузились на корабль.
Сотне так же пришлось грузиться на корабли, предстояло пересечь море.
В тот же день поднялся на борт своего судна еще один человек. Точнее сказать, прекрасная дама. Во всяком случае, формы под одеждой были весьма впечатляющими. А лицо скрывала накидка, все же солнце для нежной кожи опасно. А может просто не хотелось быть узнанной. Охраняли таинственную госпожу темнокожие мускулистые воины. Те не закрывали ни лицо, ни верхнюю часть туловища. Оливковая кожа, тюрбан, шаровары, открытые сандалии и кривые сабли. Белые зубы, горящие глаза.
Ждали попутного ветра, на побережье направление ветра меняется в зависимости от времени суток, если, конечно, не происходит ничего неординарного. Но погода была обычная для этого времени года, и потому с утренним ветром десяток кораблей поднял якоря.
Обычное дело для морских транспортов собираться в небольшие флотилии, так безопаснее.
Купцы продолжали отмечать свое спасение, так, что было очень весело. Ика с кружкой вина стоял у борта судна, глядя на уходящий берег. Аджубей и Кара вели беседы с купцами.
Глава 7
Незнакомка, в убранной на восточный манер каюте, читала древнюю книгу. Белые изнеженные руки, покрытые изощренным узором татуировок, нервно перебирали нефритовые четки. Казалось, она читает молитву, но это не так. Мудрец сказал, лучше час подумать, чем пять дней молиться. Эта дама не молилась вовсе, зато думать умела очень хорошо. Вот и сейчас, глаза бегали по буквам, а мысли были далеко. Так можно использовать любую книгу, но если у вас есть специально написанная для этого, то все получается гораздо действеннее.
Мысленно, окунувшись в реку времени, незнакомка просчитывала варианты развития событий. Кто-то называет это гаданием, но знающий понимает, что нет никакого гадания, есть анализ возможностей. Но было трудно, что-то просчитать определенно. Слишком много вариаций, слишком много случайных факторов. Это раздражало. Наконец, она отбросила четки на подушки и захлопнула книгу.
Поднялась, перетекая, как кошка и подошла к окну. Долго смотрела на уходящую за горизонт землю. Вспоминала, сколько пришлось пережить, пока удалось узнать, когда эти двое двинутся в путь. Деньги и пытки тут не помогут. Только обостренное до предела восприятие мира, но это так тяжело. Чувствовать то, что чувствует весь мир, слышать мысли, переживать страдания и восторги. Почему люди так не сдержаны в выражении своих эмоций? Неужели нельзя что-то с этим сделать. Хотя бы, сократить спектр переживаний. Оставить только необходимые инстинкты – утоление голода, жажду размножения, страх. Как было бы приятно чувствовать такой мир. Но, увы. Столько уже потрачено сил, средств и времени, столько пролито крови и людей и не людей. Однако, ничего не помогает. Откуда только силы берутся на такие яркие переживания? В раздражении ее раздвоенный язычок высунулся и с шипением втянулся назад.
Глава 8
Помощник сотника, опытный воин Тай-мурза остался за старшего. Больше всего сотня присматривала за сказочными конями. Все воины старались оказать им знаки внимания. Наверное, к дамам они не стали бы так относиться. Кони, чувствуя такое отношение, легче переживали разлука с хозяевами.
Что ждет их на той стороне? Тай-мурза понимал, это не простое задание и шестое чувство кричало ему сейчас прямо в волосатое ухо, что на том берегу прольется много крови и своей и чужой. Ну что ж, на то они и воины, чтоб поить сталь кровью. Да только в этот раз биться придется с каким-то неведомым противником. И запел он от непонятной тоски старую степную песню.
Степь, дорога, конь, звезда.
Что хотел ты взять от бога,
Старый конник Тай-мурза?
От костра летели искры,
И молчала темнота.
Небо слушало ответы,
И ответил Тай-мурза.
Всем живущим солнце светит,
Хватит места всем в степи.
Много рек на белом свете,
Всем достанется воды.
Все пути открыты детям.
Все их помыслы чисты.
Этот мир создали дети.
Эти дети были – мы.
По обычаю, от древних
Дети знают тайный знак.
Этот знак дарует небо,
Без него нельзя никак.
Знаку небо отзовется,
Знак укажет верный путь.
Знак тот сердцем обретется,
И тогда лишь дух проснется.
Кто читать умеет знаки,
Видит будущего нить.
Труден путь к мечтам великим,
Всем известен этот путь.
Поле битвы – степь без края,
Реки крови, трупный яд.
В детстве грезят все о славе.
Этой славы жаждал я.
Я, читающего знаки,
Попросил мой знак прочесть.
Он сказал: – «ты будешь славен,
Если выберешь ты меч».
И пошел я в поле биться,
Равных не было в бою.
Я не мог остановиться,
Понял так судьбу свою.
И, однажды, после битвы,
Взяв добычу, пировал.
Вдруг, в глазах одной из пленниц,
Я послание прочитал:
–«Сеешь ветер? – Сожнешь бурю!
Слава в битвах – прах и тлен!
Воину меч не для забавы
Небом дан, души взамен!
Биться должно в чистом поле
За свободу, за любовь!
Лишь тогда, в награду доблесть
Обретет, кто пролил кровь!
За добычу и за пленниц
Меч не пачкают в крови…»
Искры, искры, звезды, звезды,
Просто дым слезит глаза.
Вместе с дымом к ярким звездам
Отпустил свой дух мурза…
Глава 9
В беседах и разгуле купеческом прошло незаметно морское путешествие. Оно и к лучшему, чего бога гневить гаданиями, что да как будет. Будет, как будет, а не будет, так и не надо. Вино проясняет сознание, главное его пить правильно. Но, вроде как, все опытные в возлияниях собрались именно на этом корабле, и было легко и весело. А в таком состоянии и смерть не страшна и будущее кажется сказочным и светлым.
Но, все заканчивается, даже бесконечное море имеет край. Вот и берег, не сказать что чужой, но все тут по-другому, и запахи и взгляды и слова. Солнце и то иначе греет. Когда передвигаешься по суше, все эти изменения происходят не так резко и потому, не бросаются в глаза. А морем. Даже, не видя другого берега, чувствуешь, что мир изменился, пересекаешь невидимую, но осязаемую границу.
Ноги долго не могли привыкнуть к тверди, толи вино еще не выветрилось. Так, покачиваясь, двинулись к таверне. Отдохнуть пару дней и в путь. Аджубею по-человечески такое путешествие нравилось, но где-то на краю сознания зарождалась тревога. Какими-то странными скачками они передвигались. Как будто некая могущественная сила двигала ими, как фигурами на доске. А он сам привык быть игроком.
– Понимаю твои чувства, – проявил сочувствие Ика, – привыкай, нужно перестроиться на другой уровень восприятия, там другие ритмы событий, другой счет времени.
– Так вы потому устроили такую затяжную пьянку, чтоб переход был не такой резкий?
– Ну, вот. Ты и сам все понимаешь. Скоро нам не понадобятся слова, чтоб общаться, – подтвердил его догадку Ика.
– И всегда вы так путешествуете?
– Ах, если бы.
– Ладно, философы, нужно бы город осмотреть, заодно и с сотней повидаться, – вмешался Кара.
У купцов тоже нашлись торговые дела. Так что, обед и ужин отложили до вечера и разошлись.
Глава 10
Незнакомка, сойдя на берег, отправилась со свитой из шести воинов на рыночную площадь. Побродив меж торговых рядов и купив несколько безделушек, свернула на узкую улочку и юркнула в невысокую нишу без двери. Охрана осталась снаружи. Длинный петляющий коридор спускался в полной темноте в такие глубины, куда и крысы остерегаются забираться. Свет ей не нужен, она вообще плохо переносила свет, а вот без тепла обходиться гораздо сложнее, сразу клонит в сон, потому передвигаться приходилось быстро. Ничего, там, в глубине тепло и сухо, как в пустыне, когда зарываешься в песок.
Ну, наконец-то, вот и дверь. Поскреблась. Открыли. Уютная комната, ковры, жаровни, полумрак. Хорошо. От удовольствия раздвоенный язычок сплясал танец радости, и незнакомка склонилась в приветственном поклоне.
В нише, на небольшом возвышении среди, кучи маленьких шелковых подушек сидел старик. Внешне ничего необычного, только глаза желтого цвета с узким вертикальным зрачком. Старик одарил вошедшею милой улыбкой мелких острых зубок и таким же приветственным танцем раздвоенного длинного языка.
– Садись, Сотенна. Расскажи, как там наверху? – прошипел он.
– Все так же, – она скользнула на подушки у ног старца, – я устала, хочу в пустыню. Почему нельзя их просто убить, дедушка?
– Просто так нельзя. Они даже сами себя не могут убить просто так.
– Но как же тогда их удалось убить, когда все началось? Ведь ты же смог, дедушка. Почему нельзя, вообще, избавиться ото всех этих людишек. Они такие глупые, наивные и бестолковые.
– Ты уже большая девочка, и очень красивая. Молодость всегда нетерпелива. Тогда я тоже был молод. И, похоже, поторопился. Теперь приходится наверстывать. Тогда и я рассуждал, как ты. Не слушал стариков. Мудрость иногда приходит с возрастом, иногда не приходит. Я даже не скажу, что лучше, понять, однажды, свои ошибки или оставаться в неведении до конца.
Она прильнула к старику, тот прижал ее к себе и они надолго замолчали.
Глава 11
Сотня встала лагерем за городской стеной. Ветеранам было естественно повидаться с бывшими сослуживцами, потому особо не скрывались. А в лагере же не было чужих глаз. Вот так, вроде бы и на чужбине, а в лагере, как дома. Повидались с лошадьми и сели у костра поговорить о дальнейших планах.
– Что, Тай-мурза, плохие предчувствия?
– Да, командир, ты знаешь, я забыл свой страх еще в детстве, когда у меня на глазах вырезали всю родню. Но, тут другой случай.
– Говори.
– Я чувствую себя добычей, дичью, это удручает.
– Такое чувство у всех?
– Да.
– Вот, что бывает, когда пренебрегаешь простыми средствами, – счел необходимым вмешаться Ика.
Аджубей намек понял. И приказал дать всем пару дней отдыха и не в чем себе не отказывать. Такой приказ сразу поднял всем настроение. Такова доля воина, пока есть возможность нужно поспать, поесть, погулять. Завтра может не наступить. Да, сегодня в городе будет весело.
Трое ветеранов отправились вместе со всеми в поход по кабакам и притонам. Воины не просто так шлялись по всему городу, по привычке оценивали территорию на предмет ведения боевых действий. Рефлексы в таких делах сильная штука. Лошадей оставили под охраной одного десятка. Другие в городе тоже разбились на десятки, оружие выбрали удобное для городских боев. Ибо сказано, просто так сотню вооруженных и хорошо подготовленных мужчин с собой таскать не станут. Ну и что, что сказано отдыхать, воин всегда на войне или он уже труп.
Глава 12
Тем временем над городом собирались тучи, порывистый ветер разгонял по улицам солому и пыль. Вот уже первый гром. В приморских городах грозы особенные, злые. Но эта, судя по всему, намеревалась превзойти все виденные. Потому люди в тавернах старались поскорей напиться. Кое-где уже завязывались первые драки, обычно до ножей не доходило, но сегодня почему-то все стали особенно злыми.
В общем, дружный коллектив воинов влился в кутерьму лютого веселья в самый подходящий момент. Городской стражи не было видно нигде. Может этот день особенный и местные жители, зная о том, не совались на улицы? Обстановка накалялась с каждым часом, а долгожданный ливень все не начинался. Гуляки все же еще не решались задирать воинов, для которых такая обстановка была вполне привычной. Лишь Тай-мурза, мучимый дурными предчувствиями, не мог привести в порядок мысли.
Сидели за широким столом обычной портовой таверны и пировали, как и все тут.
– Эх, не можешь ты без бури, – посокрушался Ика.
– А, что плохого, душа поет, скажи спасибо, что еще на море не началось, – с улыбкой ответил Кара.
– Сейчас придут.
– Пусть начнут первыми.
– Пусть.
Ветер усилился до предела, еще чуть-чуть и начнет сносить крыши, в прямом и переносном смысле. В ушах звенело от давления. Вдруг двери слетели с петель, и внутрь ворвался ураган, а за ветром пришли они. Глаза, словно горящие угли, татуировки на черных телах светились желтым золотом, у каждого в руках ятаган и кривой кинжал.
Они заполнили собой все свободное пространство. Это было ошибкой. В тесных помещениях неудобно пользоваться длинными клинками. Наверное, они из-за ветра плохо соображали. Потому Кара и использовал бурю, она затуманивает мозг врага.
И началось. Воины работали ножами быстро и аккуратно, этих не надо было науськивать. Схватка была скоротечной и жестокой. Теперь на улицы, там тоже тесно, потому продолжалась банальная поножовщина. Зря враг решил использовать численное преимущество, ох, зря. Не знают они, что такое лучшая сотня Великого Хана. Точнее не знали, теперь надолго запомнят.
Хорошо, точнее сказать, правильно подготовленный воин может без устали сражаться суток трое. Молнии сверкали, как маленькие взорвавшиеся солнца, гром рвал перепонки, потому приходилось кричать, чтобы выравнивать давление. Неистовство бури и битвы опьяняло лучше любого вина. Теперь и Тай-мурза, наконец, успокоился. Вот он враг даже руку не вытянешь. В такой тесноте приходилось сгибать локти и вращаться волчком, изображая маленькую мясорубку. И так по всем улицам. Темнокожие выползали из подвалов, словно крысы при массовом переселении.
А дождя все не было.
Глава 13
– Сотенна, остановись. Я же говорил, что ничего не выйдет.
– Но это не значит, что их нужно оставить в покое. Пусть земля горит у них под ногами, а нам хватит воинов не на одну такую битву.
– Ты никогда не застанешь их врасплох, поверь мне, девочка. Я уверен, что и тогда, много лет назад, нам не удалось, потому что они всегда готовы ко всему.
– Так не бывает. Они всего лишь люди из плоти и крови. Они пьянствовали всю дорогу и тут разошлись погулять по кабакам.
– Пойми, для них это нормальное состояние. И потом, это их земля. Нам нужно было дольше изучать их, но я беспокоился, что мы сольемся с ними и потеряем свою самобытность. Наши старики оказались прозорливее.
– Теперь и ты говоришь, как они и называешь это мудростью.
– А ты, как и я тогда, считаешь это трусостью? Эх, молодость. Но ничего, отрицательный результат, тоже результат. Мы изучаем их хитрости. Правда, они все никак не закончатся. Но мы тоже умеем ждать.
– Дедушка, мне отозвать воинов?
– Решать тебе, девочка.
Она отозвала темнокожих. И тотчас же хлынул ливень. Воины постояли под струями, чтобы смыть кровь, потом собрали убитых и раненых и отправились в лагерь. Погуляли на славу. Город их надолго запомнит. Ворота крепости сорваны ветром, стражники до сих пор не появились. Улицы просто завалены трупами, кровь текла в канавы ручьями. Ветер прекратился с началом дождя. На душе пусто.
Сотенна мирно спала на подушках, ее дед сидел с закрытыми глазами, вспоминал прошлые битвы. Все повторялось, как в дурном сне. Много крови и нет ни победителей, ни побежденных. Да, он успокоил внучку тем, что так они все же изучают врага, но себе-то он врать не мог. Ничего нового до сих пор не узнали. Ничего. Ну и что, что все больше территорий под контролем, это ничего не меняет в глобальном раскладе сил. Зачем нам эта земля, зачем нам эти рабы. Все это бессмысленно без главного. А до главного все так же далеко.
Молодежь каждый раз придумывает хороший и вроде бы беспроигрышный план. Столько сил и времени уходит на его подготовку, а реализация всегда идет не так. От бессилия хочется выть, но нельзя показывать свою слабость. Свои же сожрут с потрохами. И внучке ничего не присоветуешь, приходится делать вид, что с высоты возраста наблюдаешь за играми молодежи. Везде обман и предательство. Никому нельзя верить. А внучку без меня съедят, как когда-то ее родителей. Впрочем, тогда сам настоял на их устранении. Может быть зря?
Нет, нельзя сомневаться, так вообще ничего не сделаешь. Снявши голову, по волосам не плачут, так, кажется, любят говорить люди. Ничего, ничего, должен быть выход. Должен быть шанс. Я его увижу и не упущу, я мудрый и очень живучий.
Глава 14
Сотенна спала как младенец потому, что видела необычно красивый сон.
…В пустынном районе, где очень скудная растительность молодая женщина в грязно-зеленом балахоне шла навстречу своему избраннику. Шла из одного города, он шел из другого, чтобы встретится где-то посередине пути. При выходе из города ее встретила старая женщина. Она увидела амулет, который был на молодой женщине – веревка и черный маленький камешек без огранки, и попросила остановиться.
Расспросив о том, откуда на ней амулет, и получив ответ, что он достался ей при рождении и подарен отцом и семьей (а семья большая ремесленная много братьев и сестер, только эта молодая женщина не работала вместе со всеми), как оберег. О том, куда и зачем идет путница, пожилая женщина надела на нее еще один амулет – кожаный бордово-коричнево-черный треугольник на кожаной тесемке. В центре треугольника круг, такой же, кожаный в виде миниатюрного мешочка. От круга в разные стороны лучи, как от солнца. И явно, в нем что-то зашито.
Молодая женщина поинтересовалась, что это и что внутри.
Пожилая улыбнулась, и ответила, что в пути ее ждут, и она не должна пропустить эту встречу. Это очень важно.
– Только встретить?
– Только встретить.
И женщина отправилась в путь. Естественно, она ждала, того, кто ее встретит. Специально обращалась к путникам, к скотоводам, к земледельцам, ко всем, кто ей встречался на пути. Люди разные: кто-то общался с радостью, кому-то было только до себя самого, но никто ее не игнорировал, и никто не ждал встречи с ней.
Что-то странное было во всех этих встречах. Но женщина настолько ждала минуты, когда увидит своего избранника, представляла, что он должен уже идти, точно так же как и она, представляла его дорогу, все, что он видел на пути, что не обращала никакого внимания на странности, ее окружавшие. Она шла и шла, теребя в руках новый талисман.
И вот оно – место встречи. Странное дерево с двумя стволами вместо одного. Сухое. Без веток. С одними стволами обрубками. Почему они решили, встретится именно здесь? Возможно, потому что это ровно половина дороги.
Ее избранника не было. Она немного опечалилась, но не сомневалась, он идет. И все равно придет, просто опаздывает. В ожидании присела под деревом, что-то вспоминая. Откинулась на землю, провалилась глазами в небо. Яркое солнце ослепило. Стало совсем тепло внутри и как-то нестерпимо сидеть на месте.
Поднявшись, непроизвольно обхватила дерево рукой и, сделав несколько движений, обошла вокруг дерева, сделав круг. И наткнулась на человека без возраста. Его дыхание было сбито, а по виду понятно, что он очень спешил. Появление незнакомца женщину не испугало, хотя и было странным, в пустынной равнине она никого не видела ровно несколько секунд назад, ничего не слышала, а тут – он.
Поклонившись, сказал, что боялся опоздать, рад, что вовремя. Протянул ей большой золотой диск со странными орнаментами, в центре которого красовался огромный полупрозрачный изумрудно-зеленый камень.
К камню, который протянул ей незнакомец, полагалась и цепочка. Носить его можно и как амулет на шее, и как брошь, и как медальон, и как пояс. На вопрос, откуда он появился, незнакомец не ответил.
А начал объяснять, что ей нужно идти в тот город, из которого должен был прийти ее избранник, о том, что там она должна подарить людям нечто. Что это очень важно, что от этого зависят жизни многих и что с ее избранником они, возможно, уже никогда не встретятся. Встреча возможна, но только не сейчас. Сейчас главное, чтобы она донесла камень.
И тут женщина увидела своего избранника, который был уже совсем рядом. Незнакомец исчез, диск с камнем в ее руке остался. Встретились два человека радостно. Только она почему-то не находила себе покоя. По непонятным для самой себя причинам она решила донести камень до места. Она боялась сказать об этом своему избраннику, а когда решилась, на удивление узнала, что он уже в курсе дел и что он ее отпускает, даже осознавая то, что они больше никогда не встретятся.
От него она узнала, что он будет помогать ей, только с другой стороны. Что он тоже, как и она должен уйти и исполнить свою миссию. Они простились с легким сердцем, потому что их сердца любили.
Снова появился незнакомец. В воздухе клочьями повисли тучи, незнакомец жезлом, который оказался в его руках прорезал воздух и мужчины ушли. А она, подождав немного пошла своей дорогой. Теперь она уже не понимала, что и зачем делает. Она думала только о нем, она чувствовала только его, хотя и не понимала, где он сейчас находится, только была уверена, что он жив и с ним все в порядке.
Придя в город, она обнаружила там странную картину. Несмотря на яркое солнце люди злы и подавлены. Они ждали чего-то страшного, они готовились к чему-то страшному…
Глава 15
…Люди готовились к своему последнему дню. По кем-то установленному закону все, от мала до велика, должны уйти. Они должны уйти, потому что не выполнили какую-то миссию. Город бурлил. Все верили и не верили одновременно. Она шла и видела работающих мастеровых, тренирующихся военных, мамаш с детьми, работающие рынки и людей встревожено что-то обсуждающих.
Точнее она их не видела. Их видели ее глаза. А она очнулась на огромной разноцветно-грязной рыночной площади. Рядом с какой-то лавкой. На шее висели амулеты и тот, с зеленым камнем придавал такое же ощущение тепла, как если бы она смотрела на солнце. Ее тянуло вверх. Она в столбе из бурлящей энергии, такая же бежала по ее телу. Женщина тиха и спокойна.
На площади многолюдно. В центре на большом, в форме плахи в полроста крупного мужчины, камне стоял человек в белом одеянии. В руках свитки и он что-то убедительно рассказывает толпе. Толпа неоднородна. Можно бы сказать, что, в основном, это мужчины нарядно одетые в светлое. Женщин мало, в обсуждении они не участвовали, лица тусклы, почти стерты, они тревожны и подавлены.
Стоящий на камне убеждал всех ждать знака. Что спасение придет, что нужно верить. Повествовал, что придет человек с камнем и поможет им. Крикуны же в толпе настаивали на том, что нужно собирать отряды и идти к тем, кто придумал этот закон, к тем, кто безжалостно собирался уничтожить этот народ, к тем, кто сейчас сидел и ждал в отдалении их гибели. Крикуны убеждали драться. Драться, понимая то, что нет шансов. Убеждали поверить, что можно что-то изменить силой, что даже если погибнет большинство, кто-то останется.
Время шло, страсти накалялись. А она стояла и не понимала, что если это она, тот, кого все ждут то, что она может для них сделать? Солнце пекло. Знака не было. Стоящий на камне проигрывал тираду за тирадой, у него уже давно не осталось аргументов, он только и мог что твердить: ждите и верьте. Он сам начал терять веру, а толпа давила его и принимала свое решение. Решение идти на бой. Идти убивать. Идти умирать.
Женщина решила, что никуда не пойдет, никому ничего не скажет. Стеснялась и боялась, что ничем им не поможет. Вернее, точно знала, что ничего не сделает. Несколько раз собиралась привлечь к себе внимание. Но что-то не складывалось.
Она решила, что пусть будет все, как будет. Если никто не обратит внимания на нее, то просто тихо уйдет из города. И, когда толпа собиралась уходить за копьями, когда все отвернулись от камня-плахи, когда судьба была уже почти решена… Лавочник, который все это время стоял рядом, схватив ее за руку, громко крикнул:
– Вот она, вот камень, которого мы ждали!
– Это девчонка, «вот она», – постепенно подхватила толпа.
Лавочник тащил ее к плахе через всю толпу, для чего-то поднимая диск с камнем вверх. Мужчина со свитками в руках, спрыгнул с камня, и радостно заорал:
– Вот она! Вот она!
Ее поставили рядом с камнем, и воцарилась тишина. Она поняла, что должна говорить и заговорила. Она не выбирала слов, не придумывала их и не вспоминала – говорила из самой себя, так, как будто признавалась в любви. Говорила о солнце, которое помогает. Про гору, через которую нужно пройти. Про ручей, которому нужно поклонится и очистится. И еще много про что. Говорила долго и просто, а когда замолчала, повисла тишина. Кто-то из первых рядов негодующе-недоумевающе крикнул:
– И это все?
– И это все, что может сказать тот, кого мы так давно ждали? Нас обманули!
Толпа помялась, начала расходится и, вдруг, случилось то, чего никто не мог предположить, все в едином порыве, как одержимые бросились к ней. Она не испугалась. Она просто обернулась назад и камень за ее спиной, вдруг, превратился в дерево, в то, рядом с которым должна была произойти встреча с ее избранником. Только, на одном из стволов-обрубков этого дерева, вдруг, появилась новая зеленая ветка.
Воздух над деревом рассекся, появился ее избранник, обнял ее и потянул за собой вверх. Она закрыла глаза и заснула у него в руках. А последнее, что увидела, засыпая – их двоих с венцами-обручами на голове, только у него еще был меч, они в середине смерча, а за ними, пытаясь зацепиться, летели все эти люди, которых она только что видела…
Заснув там, Сотенна проснулась и растерянно огляделась по сторонам. Дед сидел в той же позе, прикрыв глаза.
Глава 16
К утру дождь иссяк. Солнце светило, как ни в чем не бывало. Готовили погребальный обряд. Тридцать воинов и Тай-мурза, не подвело его предчувствие. Противник все же достойный. Тяжело раненных пятнадцать, остальные легкие, но все равно, это слишком для первого столкновения. С кем воевать дальше? Врага, конечно, потрепали хорошо, только нет в этом радости.
Потери действительно оказались непривычными, если вообще можно к такому привыкнуть. Все же сотня лучших воинов Великого Хана редко несла потери. А может, не так уж и хороша эта лучшая сотня? Или не было еще такого противника или тренироваться надо лучше?
Однако, мертвых нужно отправить по священной дороге. В староанглийском, почему-то, погребальный костер называется ад. Делали все в полной тишине, без суеты. Каждый старался занять себя делом, чтоб не думать. Ничего. После тризны можно уснуть и сон очистит кровь.
Путь воина пролегает по лезвию меча и потому отношение к смерти спокойное, иначе нельзя. И потом, если умер, значит, все сделал в этот раз, что должен. Закрыл счет и свободен до следующего раза. А тут еще и смерть достойная любого воина. О такой битве долго будут рассказывать, сочинят песни, значит, будут помнить. Значит, не зря.
Грусти по ушедшим не было, нельзя грустить в такой час, пусть их последняя дорога будет веселой. Смерти нет.
Закончив погребальный обряд, все погрузились в сон. Наутро же стало ясно, что в городе происходит что-то странное. Там никто не хоронил своих мертвецов. Там вообще не было никакого движения. Решили идти в город.
Тишина мертвая. Ни животных, ни насекомых, ни людей, ни их останков. Как будто дождь и ветер аккуратно убрали улицы, не оставив и следа пребывания живых существ. Сказать, что на душе тяжело от такого, это ничего не сказать. Еще день назад город был полон жизни. А в ночной битве местные жители практически не принимали участия. Да, много было случайных жертв, как и всегда в таких ситуациях, но этими жертвами были посетители увеселительных заведений, а это в большинстве своем не местные жители.
Так почему же никого нет? Дошли до причалов, по пути осматривая опустевшие дома, в которых вещи были не тронутыми, даже отсутствовали следы сборов. Корабли оказались, как и дома совершенно обезлюдевшими. Обычно в портовых городах много кошек, они помогают бороться с крысами, однако ни, тех ни других обнаружить не удалось.
Не могла же вся живность испариться или растаять без следов? Или такое возможно? Что теперь станется с этим городом?
